И.Д.Шутов Механизм иезуитского уничтожения Горбачёвым социалистической экономики

_____

Каждый желающий докопаться до истины в выяснении механизма целенаправленного (не по ошибке, как иные до сих пор твердят, а целенаправленного, по-иезуитски сознательного!!!) разрушения М.С.Горбачёвым советской, социалистической экономики и тем самым в целом экономики страны, а отсюда — важнейшего направления подрыва авторитета КПСС, доверия к КПСС и разрушения СССР должен внимательно изучить все важнейшие законы, принятые в то время.

Какие? Это, прежде всего, Закон СССР от 30 июня 1987 года «О государственном предприятии (объединении)», Закон СССР от 26 мая 1988 года «О кооперации в СССР», Закон СССР от 6 марта 1990 года

«О собственности в СССР», Закон СССР от 4 июня 1990 года «О предприятиях в СССР», Закон СССР от 14 июня 1990 года «О налогах с предприятий, объединений и организаций» и ряд других законов, которые привели к дестабилизации промышленности, сельского хозяйства, социальной сферы, торговли, финансов. Нужно внимательно изучить выступления Горбачёва, постановления Пленумов ЦК КПСС тех лет.

Обратимся к Закону «О кооперации в СССР». В п. 1 ст. 3 читаем: «Кооператив вправе заниматься любыми видами деятельности за исключением запрещённых законодательством Союза СССР и союзных республик». (В Законе от 6 июня 1990 г. «О внесении изменений и дополнений в Закон СССР „О кооперации в СССР”» концовка приведённого пункта ст. 3 звучит так: «…запрещённых законодательными актами Союза ССР, союзных и автономных республик».

На первый взгляд, определён очень верный курс — открывается простор хозяйственному творчеству крестьян. На деле же, процитированный пункт ст. 3 Закона СССР о кооперации открывал простор прорастанию капитализма на селе, развалу колхозов и совхозов. И тем самым дестабилизации экономической жизни, продовольственного рынка социалистического общества. Не случайным, абсолютно не случайным является следующий факт.

В редакции Закона «О кооперации в СССР» 1988 года (в ст. 3) ещё подчёркивалось, что в сельском хозяйстве преобладающей формой кооперативов являются колхозы. Коммунистическую партию, правящую

в социалистическом обществе партию, и народ Горбачёв и его команда успокаивали: мол, на колхозы, как социалистическую форму хозяйствования, никто не планирует покушаться. Более того, колхозы остаются-де преобладающей формой кооперативов. А в редакции от 6 июня 1990 года данное правовое положение, имеющее очень важный политический и экономический смысл, было из Закона «О кооперации в СССР» изъято. Вот так-то. Уже в июне 1990 года изъято. Почему? За ненадобностью … колхозов? Вот вам и велеречивые рассуждения Горбачёва о свободе выбора. Кто выбирает и в каких рамках, на каких условиях?

Кооперативы, по Закону «О кооперации в СССР», создавались

не столько рядом с колхозами, сколько внутри колхозов и за счёт колхозов, не столько рядом с промышленными предприятиями, сколько внутри промышленных предприятий и за счёт них. Они превратились в буквальном смысле в паразитов, высасывающих финансы и материальную базу у колхозов и предприятий, внутри материального и финансового организма которых они устраивались. Впрочем, такую же разрушительную роль несли с собой и те кооперативы, которые создавались вне колхозов и предприятий, — такие благостные условия создавались им.

Но при этом утверждалось, что развитие кооперативов будет служить более полному раскрытию ранее не использованного потенциала социализма. Читаем названный закон.

П. 1 ст. 1: «Социалистическая кооперация является постоянно развивающейся, прогрессивной формой общественно полезной деятельности».

П. 2 ст. 1: «В условиях политической и экономической систем СССР, при ведущей роли государственной (общенародной) формы собственности повсеместное развитие получает кооперативная форма собственности, способствующая более полному использованию возможностей и преимуществ социализма, приумножению общественного богатства, насыщению рынка высококачественными товарами и услугами, их удешевлению и всё более полному удовлетворению материальных и духовных потребностей советских людей».

Итак, закон оглашал, что речь идёт о развитии социалистической кооперации, а не о создании условий для первоначального накопления капитала через механизм новых кооперативов. В ст. 6 Закона о кооперации говорилось, что управление кооперативом осуществляется «органами управления с участием трудового коллектива, действующих

в нём партийной, а также профсоюзной, комсомольской и других общественных организаций в соответствии с их уставами и законодательством». В статье 14 подчёркивалось: «Управление кооперативом осуществляется на основе социалистического самоуправления…».

Как видите, присутствуют все атрибуты социалистического производственного коллектива. Но загляните в Закон дальше. В нём кооперативам предоставлено право самостоятельно осуществлять ценообразование на свою продукцию (см. п. 2 ст. 16), они могли получить право осуществлять непосредственно экспортно-импортные операции (см. п. 2 ст. 28) и т. д. Фактически они приобретали все условия для деятельности как частных предприятий. В 1988 году их развитие в направлении частнопредпринимательском можно было только предполагать. Но уже в 1989 году практика стала показывать, что кооперативы всё более превращались в механизм разорения колхозов и промышленных предприятий, социалистических форм хозяйствования. Иного и не могло быть. Ради этого они и создавались — высасывать средства из социалистических предприятий, разорять и вытеснять их, чтобы открыть дорогу частным формам хозяйствования. И потому товаров становилось всё меньше, а цены на них становились всё выше. А что было обещано? Будет всего произведено много и дёшево. Якобы будет конкуренция,

а посему страна будет завалена товарами, к тому же дешёвыми.

Чтобы кто-то не подумал, что по поводу конкуренции (она является основным элементом функционирования капиталистической экономики, а при социализме развивается социалистическое соревнование)

я что-то добавляю от себя, процитирую закон о кооперации. П. 5 ст. 1 гласит: «Деятельность кооперативов, высокая производительность труда и система его оплаты призваны стимулировать развитие экономического соревнования, конкуренцию на рынке товаров, работ и услуг как между кооперативами, так и кооперативов с государственными предприятиями и организациями, способствовать всемерному повышению эффективности хозяйствования».

Итак, говорится не о социалистическом соревновании, а об экономическом соревновании с уточнением — конкуренция. Понятие «социалистическое соревнование» из языка Горбачёва исчезло.

Что же мы имеем? Если кооперативам, предприятиям разрешается самим устанавливать цены на производимую ими продукцию и предлагаемые работы, услуги, а государство стремится уйти от решения этого вопроса, то получается, что упование делается на то, что всё решит конкуренция. Где будет происходить эта конкуренция? Сказано: она будет «на рынке товаров, работ и услуг». Следовательно, в скрытой форме здесь звучит тезис, что рынок отрегулирует всё. Это же монетаристская (неолиберальная) теория, разработанная американской Чикагской школой во главе с М.Фридманом и открыто взятая на вооружение Е.Гайдаром в 90-е годы, когда либерал-«демократы» пришли к власти и ухнули экономику России

в пропасть этой монетаристской теории. По поводу этой теории, её разработчиков американский же социолог И.Валлерстайн высказался так: «…Мошенники, более известные под именем „чикагских мальчиков”,.. стали предлагать всем в качестве лучшего средства магию рынка. Но рынок способен улучшить экономическое положение беднейших 75% мирового населения не больше, чем витамины могут излечить лейкемию. Мы имеем дело с надувательством, и мошенников скоро выгонят со двора, но только тогда, когда нанесённый ими ущерб станет явным».

Может, кто-то скажет: да, Горбачёв явно когда-то заболел магией рынка, ибо трудно найти его речь, особенно в 1990—1991 годах, где бы он ни говорил о магической силе рынка. Но он же, мол, подчёркивал, что речь идёт о социалистическом рынке и, следовательно, рынке, регулируемом социалистическим государством. Он возглашал, что рынок должен быть именно регулируемым. Это при свободных ценах? Лицемер, лжец, Иуда. Свобода цен, бесконтрольность — разве это социализм? Прочитаем в ст. 10 Закона «О кооперации в СССР» о принципах деятельности кооператива. П. 2: «Вмешательство в хозяйственную и иную деятельность кооператива со стороны государственных … органов не допускается… Убытки, причинённые кооперативу в результате выполнения указаний государственных … органов, нарушивших права кооператива,.. подлежат возмещению этими органами».

То же самое вы найдёте в Законе СССР от 4 июня 1990 года «О предприятиях в СССР». Читайте, например, ст. ст. 30 и 31 этого Закона. Процитировать? Пожалуйста. П. 1 ст. 30: «Вмешательство в хозяйственную и иную деятельность со стороны государственных … органов (т. е. министерств, ведомств и т. д. – И.Ш.) не допускается, если не затрагивает прав государственных органов по осуществлению контроля за деятельностью предприятий, предусмотренных законодательством Союза ССР, союзных и автономных республик».

П. 2 ст. 30: «Убытки, причинённые предприятию в результате выполнения указаний государственных … органов либо должностных лиц

(т. е. министерств, ведомств и их руководителей. — И.Ш.) … подлежат возмещению этими органами».

Этот Закон в полной мере вводился с 1 января 1991 года. Но нам важно увидеть направление, по которому Горбачёв толкал экономику. К тому же напомним, что дорогу к Закону «О предприятиях в СССР» уже была проложена Законом СССР от 30 июня 1987 года «О государственном предприятии (объединении)» и дополнениями к нему от 7 апреля 1989 года.

Процитированные юридические положения, касающиеся кооперативов (Закон от 1988 г.) и предприятий (Закон 1990 г.), повторяются практически слово в слово. Осмыслим ещё раз. Кооперативы и государственные предприятия получили право сами определять цену своей продукции при реализации, получили право прямого ведения внешнеэкономической деятельности. А государство? Что оно должно было теперь делать в сфере экономики? Ничего? Нет, кое-что оставило. Оставило оно за собой право влиять на хозяйствующие субъекты всего лишь экономически и контролировать только то, чтобы они не нарушали трудового и прочего законодательства. Например, наблюдать выполнение законодательства в сфере охраны труда (на самом деле и этого всё больше не делалось, и ныне наблюдение идёт сквозь пальцы). Что

в осадке получается? Всевластие капитала. Создаются условия капиталистического хозяйствования, разоряются социалистические формы хозяйствования, создаётся капиталистический рынок через удушение социалистической экономики. А государство, как при капитализме, осуществлять руководство экономикой перестаёт, оставляя за собой лишь абстрактные контрольно-надзирательные функции.

Следовательно, социалистическое хозяйствование при данной политике Горбачёва неизбежно подлежало ликвидации. Это и произошло. «Самоуправляемые» предприятия бросились повышать цены. Одни временно оказались в выигрыше, другие довольно быстро оказались

в финансовом и тем самым в производственном тупике, так как по неуправляемо выросшим ценам уже не смогли приобрести сырьё, комплектующие. Но обвал одних предприятий не мог не сказаться на других. Началась анархия, развал. «Самоуправляемая» экономика стала … неуправляемой и не способной функционировать. Не случайно со стороны руководителей разного ранга постоянно звучали горькие слова об анархии, о неуправляемости в экономике, дестабилизации всех сторон жизни страны. Но Горбачёв всё время пытался вину в развале экономики и разрушении продовольственного рынка возложить ... на местных руководителей, особенно руководителей... партийных органов (отсюда его призыв к населению: вы на них давите снизу, а мы будем давить сверху). Все были виноваты, кроме него.

С марта 1989 года Горбачёвым с особой силой начал внедряться тезис, что главное в перестройке — это реформирование отношений собственности и создание для всех форм хозяйствования одинаковых правовых, экономических условий. Это есть своеобразная конкретизация тезиса о свободе выбора применительно к формам собственности. Что на самом деле этот тезис означал? Означал он курс на первоначальное накопление капитала кооператорами, арендаторами за счёт колхозов, совхозов, государственных промышленных предприятий, затем переход к разгосударствлению, внедрению частной собственности. В мировой истории нет факта, чтобы для всех социально-экономических укладов создавались бы одинаковые условия. Создать определённые условия и создать одинаковые условия — это не одно и то же. Самодержавная царская власть не забывала, что какие-то минимальные условия необходимы для существования крестьянских хозяйств, но льготы она создавала не крестьянам, а дворянам, ибо дворяне были опорой её самодержавной власти. При власти капитала и рабочие, и крестьяне, не говоря о помещиках, имеют определённые условия для своей деятельности. Но центром всей политики является забота о всемерной поддержке капитала, его банков, его бирж, забота о его прибыли, об организации рынка труда и доступа к недрам земли в его интересах. При социализме определённое место в экономике могут иметь капиталистические формы хозяйствования. Для этого, коль это в определённой мере и на определённом этапе необходимо, вырабатывается и соответствующая правовая основа. Но не могут при власти трудящихся, при социализме иметь равные условия социалистические и капиталистические формы хозяйства. Поэтому слова Горбачёва о том, что пусть имеют равные права арендаторы (в которых ему виделись будущие фермеры, частники) и колхозы, были лукавыми, лицемерными. Колхозы ставились в неравное положение с арендаторами, предпочтение отдавалось именно арендаторам, какими бы на деле проходимцами и ворами они ни оказывались. Это полностью соответствовало курсу Горбачёва

на демонтаж социализма.

Вникнем в слова Горбачёва, сказанные им на IV Съезде народных депутатов СССР: «В целях стимулирования процесса разгосударствления предлагается часть остатка фонда экономического стимулирования,

а также часть прибыли, получаемой в 1991 году, направить на выкуп акций с передачей их работникам трудовых коллективов. Создаваемому фонду государственного имущества СССР предстоит определить порядок оценки имущества и распределения акций между членами коллектива. Такой фонд должен быть полностью образован в ближайшие дни».

Что предложено стимулировать? Разве укрепление колхозов, совхозов, социалистических промышленных предприятий? Нет. Поставлена задача финансово, материально стимулировать их разгосударствление, капитализацию. Вот так!

Чтобы не было сомнений и попыток обойти приватизацию государственной собственности, Горбачёв в декабре 1990 года, на IV Съезде народных депутатов СССР, подчеркнул: «Разгосударствление не может сводиться ни к перемене вывесок на союзных предприятиях, ни к их передаче из союзной в республиканскую собственность. Тогда на смену диктата союзных министерств придёт не менее жёсткий диктат республиканских ведомств. И он уже есть. Суть в том, чтобы предприятие стало полноправным субъектом рынка. Другой вопрос: останется ли собственником государство? Безусловно, это мировая практика. Государственная собственность может быть союзной, республиканской и принадлежащей местным властям — везде, где она необходима для функционирования нашего хозяйственного механизма. Но все виды государственных предприятий должны работать на единых принципах рыночной экономики, иметь равные права с кооперативными, акционерными, арендными и другими предприятиями.

Как пойдёт процесс разгосударствления — трудно предопределить сейчас всё в деталях. По моему поручению подготовлен проект программы разгосударствления собственности и демонополизации народного хозяйства. Он должен быть самым тщательным образом обсуждён и проработан в обществе, в органах законодательной власти, уж после этого принят. Но совершенно ясно, что при разгосударствлении приоритет в приобретении акций, облигаций, выкупе предприятий должен предоставляться членам трудовых коллективов, ветеранам труда».

Каково? Чем же эти предложения по приватизации отличаются от того, что было реализовано в ходее приватизации при Ельцине-Чубайсе

в 90-е годы? Горбачёвым предложено, чтобы акции получили рабочие и ветераны, то есть и те, кто ранее работал на этих предприятиях. Что дальше? Кто стал бы реальным собственником, хозяином этих предприятий? Тот, кто скупил бы основную долю акций. Но, скорее всего, и увиденное при Ельцине-Чубайсе это подтверждает, — неизбежно рабочих под разными предлогами стали бы «побуждать», чтобы они свои акции продали. Предприятие постепенно полностью должно было бы перейти в частные руки. Чубайс, чтобы ускорить этот процесс, ввёл приватизационные чеки (ваучеры), которые их владельцы тут же начали продавать или вкладывать в оказавшиеся мошенническими структуры. А те, скопив тысячи и тысячи приватизационных чеков, исчезли. Схема родственная, — только одна медленная, другая стремительная. Обе подлые. Горбачёв это хорошо понимал.

Итак, внедрявшиеся Горбачёвым принципы хозяйствования носили антисоциалистический характер, служили формированию того самого дикого преступного капитализма, который при Ельцине окончательно превратил страну в обломки, опустив народ в нищету и бесправие. Горбачёв стоял у истоков формирования в нашей стране этого дикого преступного прозападного капитала, взорвавшего социализм и вместе

с социализмом наше великое государство — СССР. За это он награждён олигархическим режимом Путина-Медведева орденом Андрея Первозванного. Если власть награждает разорителя страны, предавшего национальные интересы, то, значит, он ей дорог, она разделяет его разрушительную политику. От внедрения форм хозяйствования (кооперативов в кооперативах, кооперативов на промышленных предприятиях, внедрение такого хозрасчёта, самофинансирования и самоуправления, которые подрывали единый социалистический народнохозяйственный комплекс) к началу открытого разгосударствления — это путь Горбачёва. Продолжение этого пути — бандитская вольница ельцинской приватизации. Ныне в руках государства осталось собственности в несколько раз (в несколько раз!) меньше, чем, например, в ФРГ и США. Это ли

не единство политической линии гобачёвско-ельцинского и нынешнего режима — так же олигархического! У народа продолжают отнимать будущее. Об этом вынуждены говорить даже злобные антикоммунисты, друзья Горбачёва и Ельцина. Вот слова любимца Горбачёва, доктора философских наук, политолога, Александра Ципко, опубликованные в номере «Литературной газеты» от 18—24 мая 2011 года: «Если говорить всерьёз — до сих пор не исчезла угроза распада России. Не может долго просуществовать страна при таком расколе между элитой (читай: властью олигархии. — И.Ш.) и основной массой населения».

Кто же стоял у истока этой трагедии? Идол Александра Ципко — Михаил Горбачёв, а затем ещё чей-то идол — Борис Ельцин. Кто вершит разгосударствление и растит всё новых олигархов ныне? Ясно?

Горбачёв постепенно подводил общество к необходимости разгосударствления собственности, в том числе на землю. Развитию кооперации особое внимание стало уделяться после ХХVII съезда КПСС (1986 г.) — это ещё до принятия Закона о кооперации. Подчёркивалось, что этот курс соответствует ленинскому учению о кооперации, будет способствовать развитию инициативы трудящихся. В выступлении на IV Всесоюзном съезде колхозников 23 марта 1988 года Горбачёв сообщил, что за год в стране создано 14 тысяч кооперативов в сфере производства товаров народного потребления и переработки вторичного сырья,

в торговле, общественном питании. Он призвал расширить развитие кооперации на селе. Подчеркнул, что кооперация, аренда, развитие личных хозяйств послужат более полному развитию общественной собственности. Вот как об этом было сказано: «На базе такой разветвлённой кооперации станет возможной практическая реализация богатого содержания общественной собственности».

Итак, было подчёркнуто, что речь идёт не об отступлении от социалистических форм собственности, а о развитии их потенциала. Горбачёв пообещал скорое принятие Закона о кооперации, который и был принят через два месяца, в мае 1988 года. Сообщил, что у колхозов открывается возможность «заниматься внешнеэкономическими операциями». Призвал «обеспечить перевод предприятий и организаций

на селе на полный хозяйственный расчёт и самофинансирование».

На ХIХ Всесоюзной партконференции (28 июня — 1 июля 1988 г.), которая была посвящена курсу на политическую реформу, касаясь кратко экономических вопросов, Горбачёв подчеркнул магистральное значение развития кооперации для перестройки экономической жизни и воспел результаты внедрения хозрасчёта, самофинансирования, самоокупаемости. Сообщил о сокращении управленческого аппарата — это было сделано для того, чтобы государство всё более уходило бы от ... управления экономикой.

На мартовском 1989 года Пленуме ЦК КПСС (проходил 15—16 марта) Горбачёв заявил об устарелости прежних представлений о социалистической собственности. Почитаем, в чём эта устарелость? «Сегодня речь идёт о признании равноправия различных форм социалистической собственности на средства производства и основанных на них способов ведения хозяйства … По-новому нужно подойти к семейно-индивидуальной крестьянской трудовой деятельности. Как и кооперация

(то есть поехали дальше вслед за созданием грабительских кооперативов. — И.Ш.), она должна быть восстановлена в своих правах. Речь идёт о товаропроизводящих крестьянских хозяйствах, базирующихся на личном труде».

На личном? Это глупость или ложь? Товаропроизводящее сельское хозяйство рано или поздно вынуждено будет перейти к наёмному труду, или оно разорится в конкурентной борьбе. Но это ещё не всё. Товаропроизводящие сельские хозяйства — это есть частные хозяйства. Товаропроизводящие сельские хозяйства — это, по-западному, фермеры,

а в переводе на российский язык — кулацкие и середняцкие хозяйства. С помощью аренды (продажи земли в 1989 г. пока нет) они уже могут практически в любом объёме расширить своё товарное производство. Может быть, таким хозяйствам в определённой мере можно было бы открыть возможности для их деятельности. Но зачем обманывать, что эти хозяйства есть социалистические? Это, во-первых. Во вторых, коль сей частный сектор получает развитие, неизбежно в повестку дня должен быть поставлен вопрос о продаже этим частным хозяйствам средств производства. Верно? Но пока об этом Горбачёв умалчивает. Когда будет сказано? Чуть подождём. Скажет. Обязательно скажет.

Декабрьский 1989 года Пленум ЦК КПСС. Он проходил один день — 9 декабря. На нём стояли вопросы, связанные с предстоящим открытием работы второго Съезда народных депутатов СССР, об образовании Российского бюро ЦК КПСС и другие. Было принято Обращение Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза «К советскому народу». По проблемам перспектив развития экономики

в нём сказано: «Главный вопрос — быть или не быть обновлённому социализму — решается прежде всего в социально-экономической сфере. Мы вступаем здесь в полосу глубоких изменений, вплотную подошли к главному в экономической реформе — преобразованию форм социалистической собственности».

Уже поставлен вопрос о преобразовании социалистической собственности. И подчёркивается, что это главный вопрос. Кто-то ещё не понял, что главный вопрос всех реформ и революций — это, в конечном счёте, кому будет принадлежать собственность на средства производства и какие правовые, финансовые и прочие условия для функционирования её, собственности, будут созданы? Именно от этого зависит благополучие того, кого данная конкретная власть будет защищать (помещиков — при самодержавии, буржуа — при капитализме, рабочих и крестьян — при социализме).

О каком же преобразовании социалистической собственности поставлен вопрос в Обращении Горбачёвым? В каком направлении? Разумеется, опять прямого ответа на такой вопрос не даётся. Напрямую

о разгосударствлении собственности и слова пока не произносится.

Но вдумаемся. Горбачёв уже официально призывает общество к преобразованию социалистической собственности, а не только к уравнению в правах всех форм социалистической собственности, как об этом он говорил прежде.

Февральский 1990 года Пленум ЦК КПСС. На нём уже звучит тезис об индивидуальной собственности на средства производства. Дождались. Это ведь фактически и есть частная собственность на средства производства. Фактически подошли к частной собственности. Разумеется, слова о частной собственности Горбачёвым пока не произносятся. Но уточняется один вопрос, прозвучавший ещё в декабре 1989 года: надо преобразовать государственную собственность.

ХХVIII съезд КПСС (2—13 июля 1990 г.). Уже говорится о частной собственности на средства производства. Чтобы общество и Компартия не забеспокоились, было сказано, что речь идёт о трудовой частной собственности. Как видим, сделан очередной шаг в направлении внедрения частной собственности. Ждите дальше.

Декабрь 1990 года, IV Съезд народных депутатов СССР. Тут уже ставится вопрос напрямую — о разгосударствлении. Протащил. И притащил общество к продолжению трагедии на пути к демонтажу социализма.

Уточнения, дополнения со стороны Горбачёва продолжаются, — в направлении внедрения, расширения капиталистических форм хозяйствования и демонтажа социализма. Если на ХIХ Всесоюзной партконференции (1988 г.) говорилось о необходимости демонтажа механизма торможения, то на ХХVIII съезде КПСС (1990 г.) уже слышим о необходимости демонтажа системы. Какой системы? Что на что меняем? Социализм — на капиталистический рынок? Спросите себя: рыночная экономика при разгосударствлении собственности на средства производства — разве это развитие социализма? Да, не моргнув глазом, постоянно подчёркивал Горбачёв, мы полнее раскрываем преимущества социализма, мы верны марксизму-ленинизму. Каково? На словах — социализм, на деле — капитализм.

Обратимся в этой связи к выступлению на мартовском 1990 года (не 1989 года, о котором мы говорили выше) Пленуме ЦК КПСС первого секретаря Гродненского обкома Компартии Белоруссии В.М.Семёнова: «Принципиальный вопрос, на который я до сих пор не могу ответить и „плаваю„ при встречах с коммунистами: товарищи, какая нам нужна партия, останется она Коммунистической партией или собирать чемодан и в социал-демократы подаваться? На этот вопрос мы не можем ответить, потому что не сказали прямо всем коммунистам страны: какое общество собираемся строить? Если мы собираемся строить буржуазно-капиталистическое общество, то наша партия — КПСС сегодня должна быть оппозиционной, если собираемся строить социалистическое общество, партия должна быть авангардной. А если на переходный период, как нам милостиво обещают на московских, да уже и

на минских, и гродненских митингах, то место парламентской партии — походите, пошумите, а там будет видно».

Вот как петлял Горбачёв, что и первый секретарь обкома партии вопрошает: скажите, куда мы идём, куда ведём общество? Вопрошает

не в 1985 году, а в 1990 году. Почему он так поставил вопрос? Да потому что по всем направлениям вёлся демонтаж социализма, в то же время Горбачёв заверял, что все преобразования направлены на более полное раскрытие преимуществ социализма — строительство демократического, гуманного социализма. Разве это не лицемерие? Разве это не обман общества и партии? Что первый секретарь обкома партии должен говорить людям, если Генеральный секретарь ЦК КПСС говорит о верности идеалам социализма, о заботе о трудящихся, а на деле проводит политику демонтажа социализма и разорения страны?

Демонтаж социалистических форм хозяйствования был развёрнут Горбачёвым по всем направлениям. Нельзя не вспомнить о вводившемся Горбачёвым избрании руководителей предприятий, в результате чего на массе предприятий руководители — профессионалы своего дела были заменены проходимцами-демагогами, которые обещали работникам высокие зарплаты, а на самом деле начали грести доходы (через механизм тех же самых кооперативов, через арендаторов) в свои карманы и усилили дестабилизацию работы предприятий, а это значит — дестабилизацию в целом экономики страны. Зато расширялись условия для проращивания капитала.

Разбалансированию социалистического продовольственного рынка способствовал также разрыв между ростом производительности труда и доходами населения, доходы росли быстрее производительности труда. Товарной массы стало не хватать всё больше. И … при этом началось сознательное сокрытие и уничтожение продуктов и промышленных товаров.

Да, да, уже зимой 1988 года и особенно в 1989—1991 годах прятались под прилавками магазинов и даже уничтожались товары, в том числе уничтожалось мясо, колбасы, другие продукты и самые необходимые промышленные товары. Вывозились на свалки, в овраги, в перелески и запахивались бульдозерами или сжигались, предварительно облитые бензином. Для чего уничтожались? Для того, чтобы обозлённое исчезновением продовольствия население всё больше переставало бы доверять местным органам Советской власти, а затем и в целом Советской власти, местным партийным организациям, а затем и в целом партии коммунистов и было бы подведено к готовности поддержать введение частной собственности, внедрение открыто капиталистических форм хозяйствования. Это делалось именно по всей стране.

О сознательном уничтожении продуктов и промышленных товаров писалось после ухода Горбачёва из власти многими авторами книг, статей. Чрезвычайно интересно прочитать об этом, например, в книге бывшего ближайшего сподвижника Ельцина, который был даже министром в его правительстве, — журналиста Михаила Полторанина. Книга (она вышла в свет в 2011 г.) в самом названии уже содержит оценку того, что было свершено Горбачёвым и Ельциным: «Власть в тротиловом эквиваленте». Да, Горбачёв и Ельцин взорвали нашу страну, чтобы уничтожить социализм. И отдали взорванную ими страну на разграбление. При Горбачёве, в 1989 году, ведь даже шахтёров оставили без мыла и продовольствия. Об остальном населении и говорить нечего. Искусственно был создан дефицит всего: мыла, зубного порошка, зубной пасты и т. д., и т. д. Увидев всё это изнутри, лидер «демократических» сил, где он был активнейшим антисоветчиком, антикоммунистом, ужаснувшийся Полторанин решил рассказать нам, гражданам России. Допекло. Очнулся от ельцинского тумана лжереформ. Это позволило ему чётче увидеть и целенаправленность сотворённого разрушения страны Горбачёвым, вплоть до того, что именно при нём было организовано растущим криминальным капиталом тайное уничтожения продовольствия и остро необходимых товаров, вплоть до мыла.

Читаем Полторанина: «Весной и летом 89-го диверсанты от власти продолжали развозить гремучую ртуть по взрывоопасным участкам страны. На поверхности политической жизни страны царил оптимизм — крепили единство СССР указами и постановлениями, шумели митинги, буйствовал 1-й съезд народных депутатов. На нём открыто спорили о путях выхода из кризиса. А в подвалах власти за тайными непроницаемыми дверями шла другая работа, невидимая для народа — по углублению этого кризиса.

Я встретил в Москве старого знакомого Теймураза Авалиани — его избрали народным депутатом СССР от Кузбасса. (Своё имя и фамилию ему, русскому, дал грузинский солдат, который подобрал его плачущим ребёнком около убитых немцами родителей и отнёс в детдом)…

Мы зашли с ним на заседание МДГ (Межрегиональной депутатской группы. — И.Ш.). Он послушал Гавриила Попова, Анатолия Собчака, Виктора Пальма из Эстонии и сказал: „Нет, это опять словоблудие!”. И потянул меня на выход. Там и сообщил новость: кто-то стремится спровоцировать в Кузбассе социальный взрыв. С чего он это взял? Много признаков преднамеренного доведения шахтёров до бунта: задержка денежных средств, запрет на выдачу спецодежды и другое. Но особенно показательно исчезновение товаров с прилавков магазинов. Сначала не стало мясной и молочной продукции, хлебных изделий. Народ загудел. Потом не стало постельного белья, носков, сигарет, лезвий для бритья. А потом исчезли с прилавков чай, стиральный порошок, туалетное и хозяйственное мыло. И всё это в течение короткого времени. Шахтёрам стало нечего есть и нечем умываться. Опытный Авалиани заподозрил что-то не то. И с группой депутатов проехал по кожевенным заводам. Склады забиты мылом, на отгрузку в шахтёрские города — запрет. Приехал в Кузбасс председатель Совмина СССР Рыжков, посмотрел на всё, пробурчал: „Так жить нельзя!”. И отбыл восвояси, ничего не решив. Ему сказали: „Если нет у правительства денег, разрешите нам продать часть угля в Японию или Китай — мы обеспечим шахтёров продуктами. На складах угля скопилось около 12 миллионов тонн, он самовозгорелся, уходит в дым. А местные власти решить этот вопрос

не имеют права”. Но и здесь Рыжков ничего не сделал. Где-то разрешили гнать всё и вся за границу, а шахтёрам подзаконными актами самостоятельность наглухо ограничили.

Первыми с ультиматумом к власти обратились горняки шахты имени Шевякова — Авалиани показал мне их документ. Обратите внимание

на уровень требований: „С десятого июля спецодежду выдавать по установленным графикам; всем рабочим выдавать полотенце и мыло

из расчёта 800 гр. на человека в мойке; выдавать телогрейки всем рабочим и ИТР; организовать работу столовой в течение 7 дней в неделю, вывешивать заработок ИТР шахты на доску; организовать питание шахтёров в ночные смены бесплатно из расчёта один рубль на человека; улучшить снабжение рабочих продуктами для дома”!!! Даже для лагеря с заключёнными такие проблемы показались бы мелочью. Их можно решить за один день. А здесь будто все сговорились сосать тянучку и доводить шахтёров до белого каления. Подняли проблему с телогрейками до Кремля.

Прилетел министр угольной промышленности СССР Щадов, повертел ультиматумом в руках: «Этот пункт посмотрим. Ну, этот вы загнули». Он и дальше отделывался шуточками и ничего не решил. В назначенный день шахта встала. Примерно такие же требования были у других горняков. И тоже остались без удовлетворения. Как тут не поверить

в спланированные действия!

Авалиани улетел домой и попал с корабля на бал. К середине июля уже бастовало 166 шахт — 181 тысяча человек. Теймураза Георгиевича избрали председателем забастовочного комитета Кузбасса.

Недели через две я встретился с первым секретарём Киселёвского горкома партии Юрием Торубаровым — тоже знакомым по прежним командировкам. Киселёвск был одним из главных стачечных центров. Газета «Вашингтон пост» написала, что правительство Горбачёва хочет руками шахтёров развалить СССР. Я спросил Юрия Дмитриевича, как он относится к этому заявлению. Мысли других он читать не умеет, ответил Торубаров, но расскажет, как всё происходило.

Забастовки начались в Междуреченске, Киселёвск пока не качало. Прилетели иностранные журналисты — им рекомендовали поехать туда службы Александра Николаевича Яковлева. Расположились в гостинице и стали ждать… Торубарову позвонили из ЦК КПСС, распорядились организовать митинги в поддержку междуреченцев, обеспечить транспорт и питание для забастовщиков. „Но забастовок-то ещё нет!”. „Будут, куда вы от них денетесь”. Горком выполнил рекомендации ЦК. Киселёвск тоже встал.

Что вы делаете? — сказал Торубарову корреспондент французской газеты «Монд». — Вы же страну разваливаете.

Приехала на переговоры комиссия ЦК, Совмина и ВЦСПС — Слюньков, Воронин, Шалаев, а с ними налетела из Москвы целая стая экспертов-стервятников. Всё тех же, кто помогал Кремлю готовить концепцию экономических преобразований. Они стали рекомендовать усилить требования шахтёров пунктами о создании при предприятиях кооперативов-посредников и праве шахтёров продавать весь уголь по своему усмотрению, прежде всего за рубеж. Это означало нанести по внутреннему рынку новый удар — оставить без сырья тепловые электростанции и коксовые батареи на металлургических комбинатах.

Представители ВЦСПС хотели руками шахтёров урвать для себя пару домов отдыха на берегу домов на берегу Чёрного моря, чтобы поживиться ими при приватизации. Добавок к политическим требованиям не предлагали — их вполне устраивали порядки. Правда, звучали предложения об экономическом обособлении области.

Но шахтёры отмели поправки представителей кремлёвской власти: они не рвачи. Хотят и будут работать на государство, но и государство должно давать им всё, что положено. А положено — это безопасный труд, нормальные заработки, приемлемые условия жизни. Обо всём договорились с московской комиссией, но мало что впоследствии получили. И не могли получить. Не с этой же целью раздувался шахтёрский пожар и закладывалась новая порция динамита под основание единства страны». (Полторанин М. Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса. — М. 2011. С. 70—74).

Прочитав это, зададим себе следующие вопросы: Первый вопрос. Что за землетрясение случилось, если не только местные власти, но и правительство СССР оказалось неспособным организовать обеспечение шахтёров мылом, спецодеждой, питанием? Землетрясения не было. Тогда почему же эти вопросы не решались? Чтобы просто потешиться над чумазостью шахтёров, трактористов и всего населения страны? Это кому же потребовались такие звериные утехи? Или всё же это издевательство было организовано, чтобы вызвать у шахтёров и всего населения недоверие к Коммунистической партии, которая была правящей партией? И вызвать разочарование в социализме? С помощью экономической анархии вызвать недоверие республик к Центру и тем самым давать всё больше поводов для националистов союзных (и автономных) республик, призывавших к выходу из СССР (выйдем из СССР — заживём лучше)?

Второй вопрос. Если американская газета «Вашингтон пост» и корреспондент французской газеты «Монд» сделали вывод, что шахтёров целенаправленно использовали для развала страны, то понимал ли это Горбачёв? Если не понимал, то получается, что он, Президент страны, обязанный видеть развитие событий лучше, чем кто-либо, и тем более — глубже иностранных журналистов, на деле оказался интеллектуально слабее их? Если же он опасность данных событий видел, но не нашёл путей предотвращения трагических последствий шахтёрских забастовок, то не означает ли это, что он оказался не только интеллектуально, но и политически дрябл? Если же он сам способствовал возникновению шахтёрских забастовок и использованию их с целью дискредитации социализма и разрушения СССР, то не означает ли это, что он проявил

в этом не только интеллектуальную недалёкость (в чьи руки отдаёшь страну?). Он предал интересы народа, верившего его обещаниям сделать жизнь благополучнее, он предал государственные интересы (руководящие силы Запада были заинтересованы в развале, расчленении СССР). Разве не это происходило в стране в результате политики Горбачёва?

Третий вопрос. Кто нажился на развале СССР, на уничтожении социализма? Кому на деле помог Горбачёв, разрушая нашу страну?

Разве от этих вопросов можно спрятаться? Ответы на них ныне не ясны только совершенно не желающим думать. Впрочем, как широкой массе людей добраться до истины, если олигархическая власть, «пятая колонна» затуманивают эти вопросы, лгут и всё делают, чтобы думающих в России становилось бы всё меньше.

Дополнительно к приведённым фактам полезно ознакомиться и со статьёй Т.Г.Авалиани «Кто потянул страну в „рай„?». Она была опубликована в газете «Советская Россия» 24 июня 2010 года. Напомним, что Авалиани был народным депутатом СССР, а с 17 июля 1989 года

по 26 января 1990-го — председателем забастовочного комитета Кузбасса. Его имя названо в цитируемой книге Михаила Полторанина. Опустим полемические, преимущественно эмоциональные, отступления статьи Авалиани. Процитируем лишь то, что относится к оценке причин шахтёрских забастовок 1989—1991 годов. Автор пишет: «Пять лет назад (до шахтёрских забастовок, т. е. в то время, когда М.Горбачёв только что получил в руки страну, когда был избран на Пленуме ЦК КПСС в марте 1985 г. Генеральным секретарём ЦК КПСС. — И.Ш.) в магазинах колбасу, кофе, мясо, мыло и другое можно было свободно купить — и вдруг всё стало исчезать, даже водка и мыло! Бог с ней, с водкой, самогонкой можно обойтись. А вот как шахтёру без мыла обойтись?

Июльская (1989 г. — И.Ш.) забастовка шахтёров не как снег на голову страны свалилась. Весь февраль, март, апрель 1989 года вспыхивали краткосрочные забастовки то на одной, то на другой шахте в разных городах области (Кемеровской. — И.Ш.). Причин было много: от недостатка продуктов питания, промтоваров, отсутствия в продаже холодильников, стиральных машин, телевизоров, плохого обеспечения шахт машинами и оборудованием до плохой работы столовых и буфетов, чехарды в оплате труда, идиотском графике работы. На складах шахт скопилось 12 млн. тонн угля, и он самовозгорался и горел. Железнодорожный порожняк не доставлялся, а шахтёров заставляли работать. Уголь горел на складах шахт.

В мае 1989 года на первом съезде (первый съезд народных депутатов СССР начал работать 25 мая 1989 г. — И.Ш.) 14 народных депутатов СССР, живших в Кузбассе, обратились к Председателю Совмина СССР Н.И.Рыжкову с депутатским запросом об обеспечении отгрузки угля. Запрос я лично передал в президиум съезда в руки М.С.Горбачёва. Радикальных мер срочно не было принято. Уголь продолжал гореть. Складывалось впечатление, что власти умышленно не принимают мер по поставке в Кузбасс товаров первой необходимости и в то же время не обеспечивают подачу ж.д. порожняка для отгрузки угля.

Одновременно газеты, телевидение разжигали страсти по этим и другим вопросам. Но они-то подчинялись ЦК КПСС! Власти сами против себя науськивали народ!.. Напрашивался дикий вывод: что, разве высшие представители власти являются шпионами иностранных государств? Но в это никто не хотел верить. В беседах с избирателями, когда я говорил об этом, мне никто не верил. А когда через 2 месяца на площади городов Кузбасса вышли сотни тысяч людей, они требовали прибытия М.С.Горбачева как ангела-спасителя, а не как виновного в их бедах. Горбачев струсил, не прибыл. В Кузбасс прибыла многочисленная комиссия во главе с членом Политбюро ЦК КПСС Н.Н.Слюньковым, Председателем ВЦСПС С.А.Шалаевым, первым заместителем Председателя Совета Министров СССР Л.С.Ворониным.

17 июля 1989 года начались переговоры между прибывшей комиссией и забастовочным комитетом. Когда комиссия зашла в зал заседаний Прокопьевского ГК КПСС, где уже за столами расположились члены забасткома Кузбасса, я встал и спросил: «С кем имеем честь?».

Н.Н.Слюньков, шедший впереди, чуть помедлив, ответил: «Комиссия ЦК КПСС, Совмина СССР и ВЦСПС». И добавил: «С полномочиями решать все вопросы». Но решать вопросы комиссия не смогла, а только подписала согласованный протокол из 33 пунктов. Причём подготовленные заранее требования забастовочного комитета, кроме преамбулы, при согласовании претерпели значительные изменения и добавления, в том числе по предложениям комиссии, особенно в части экономической и юридической самостоятельности. Так что ... шахтеры не требовали запрещения КПСС, уничтожения СССР и Советской власти. Эту мысль им подбросили через полгода эмиссары из Москвы, после того как органы власти, от лица которых был подписан протокол, стали умышленно симулировать его выполнение. И в первую очередь пункты, касающиеся снабжения жителей Кузбасса продовольствием, промтоварами и улучшения социального положения. И это делалось умышленно. Должностные лица симулировали выполнение протокола. Что стоило, скажем, за две недели закупить даже по импорту и доставить три эшелона мыла и стирального порошка, эшелон чая, кофе и какао? И „завалить” ими полки магазинов?

Сегодня мы воочию видим, что можно было. Но умышленно люди, стоящие на этих участках работы, не стали выполнять протокол, чем разожгли ненависть шахтёров против властей … и довели дело до развала государства.

Вспомните неоднократные призывы М.С.Горбачева к народу: „Вы их давите с низа, а мы их будем давить с верха”. Имея все виды власти

в своих руках, верховные власти не принимали меры, а разжигали страсти. Журналисты разжигали забастовку первыми. Одни по дурости своей, а другие по указаниям из ЦК КПСС и непосредственно из-за рубежа.

В июле-августе 1989 года в Кузбассе работало около 150 иностранных журналистов, которые отобрали из части членов забасткомов городов группы и организовали их поездки в Грецию, Англию, Францию, Германию, США на „стажировку”. Это проводилось с разрешения центральных властей.

КПСС, СССР и Советскую власть уничтожили внедренные в руководство этих структур конкретные группы людей, получавшие десятки миллионов долларов от правительств и финансовых групп иностранных государств, в первую очередь США, о чем открыто заявляли президенты США. Кстати, они же хвастались, что эти расходы уже с лихвой компенсированы.

Добавлю, что в марте 1989 года, за 4 месяца до мощнейшей июльской забастовки шахтеров, в которой участвовало около миллиона человек, и когда в Кузбассе уже гремели забастовки на отдельных шахтах, регион посетил Председатель Совета Министров СССР Н.И.Рыжков. Ознакомившись на месте с положением дел в социальной сфере, он перед журналистами знаменитую фразу: „Так жить нельзя!” произнес, но мер никаких не предпринял. Хотя бы издал очередное постановление Совмина СССР. Правда, несколько предыдущих не были выполнены. И к ним вера уже была поколеблена.

Переворот в стране можно проследить по известным сегодня фактам. Кому переворот был выгоден? Трудовой народ, в том числе шахтёры, не получили от правительства США и мировых банковских корпораций десятки миллиардов долларов, о чем они сегодня заявляют. Горбачёва, Яковлева, Шушкевича, Кравчука, Ельцина, Гайдара, Чубайса и тысячи других вычисляли и продвигали по службе не народные массы, а те, кому они понадобились в качестве „пятой колоны” в 1985—2000 годах. Это в первую очередь правящие круги США и мировые сионистские центры».

Дополню. В статье Николая Атасяна, участника Великой Отечественной войны, полковника в отставке «К очернителям. Монолог советского патриота», опубликованной в приложении к газете «Советская Россия» «Улики» № 1(32) от 22 марта 2012 года, читаем: «Что касается пустых магазинов, то критикам советской действительности надо придерживаться правды, а она заключается в том, что эти пустые прилавки в магазинах появились незадолго до развала страны, когда незадачливый правитель М.Горбачёв и его единомышленники ратовали

о перестройке…             

В то же время, если память не покинула критиков совсем, они должны помнить, что в подмосковных лесах в начале девяностых годов были обнаружены горы вывезенных и брошенных продуктов, в основном тонны колбасных изделий».

Итак, правовой и экономический механизм был запущен Горбачёвым не для развития и укрепления социалистических форм хозяйствования и улучшения жизни трудящихся, а для подрыва хозяйственных социалистических устоев в нашей стране, постепенной деформации и уничтожения социалистической собственности. Постепенно, шаг за шагом запутывалась разница между социалистической собственностью и буржуазно-рыночной, социалистическим хозяйствованием и буржуазно-рыночным путём массового внедрения паразитических в теле государственных предприятий, колхозов и совхозов воровских кооперативов и хапуг — арендаторов, предоставления такой самостоятельности предприятиям, когда они становились фактически коллективно-капиталистическими, чтобы потом стать частнокапиталистическими. Сознательно разрушался продовольственный рынок вплоть до применения прямого уничтожения промышленных товаров и продовольствия, чтобы вызвать недовольство Советской властью, Коммунистической партией всё более широких слоёв населения и в России, и в республиках. Вспомним и об исчезновении папирос, сигарет. Почему они исчезли наряду с исчезновением мыла и т. д.? Потому что команда Ельцина под предлогом необходимости ремонта закрыла 26 из 28 табачных фабрик. Это ведь вызывающий масштабный преступный саботаж, направленный на подрыв доверия к Советской власти, к партии коммунистов,

к социализму. От Н.И.Рыжкова, бывшего председателя правительства СССР, мы теперь узнали, что Горбачёв приглашал Ельцина по этому вопросу. И что? А ничего. Сделал вид озабоченности, а внутренне, видимо, порадовался: правильно делаете, бейте по социализму, подрывайте сильнее доверие к нему. К тому же, где это определено, сколько можно остановить фабрик на «ремонт»? Свобода предприятий от ответственности перед государством и народом.

Такую реальность создал Горбачёв. Реальность, которая лишь снова подтвердила верность уроков истории, что каждый общественный строй формируется при поддержке государства, — финансовой, правовой, организационной, а не соответствующие ему формы хозяйствования ликвидируются, подрываются. Буржуазия в Европе, выросшая внутри самодержавно-княжеских режимов, окрепнув, взбунтовалась против неравных условий, в которые её ставила монархическо-княжеская власть по отношению к князьям — феодалам, с помощью революций отняла власть у феодалов, отменила их привилегии, объявила о равенстве всех перед законом, но равнее всех сделалась сама. Ныне

в России буржуазия тоже равнее всех, владеет миллиардами, а народ нищ. Кто не верил верности марксистско-ленинской теории о бесчеловечности, подлости капитала, тот убедился на жестокой практике, внедрённой Горбачёвым, что его свобода конкуренции, объявленное равенство условий конкуренции социалистических и капиталистических (называемых рыночными) форм хозяйствования было ложью, прикрывавшей разрушение социалистических форм хозяйствования во имя реставрации капитализма. Вот вам и вся свобода выбора. При Ельцине капитал получил полное всевластие, в том числе создавать офшоры,

а колхозы и совхозы были попросту уничтожены. Дана была полная свобода … капиталу, а обворованному народу тоже дали право — с голоду можешь шуметь о том, какие капиталисты и их власть паразиты, можешь устраивать протесты в форме … голодовок. Посмеются, поиздеваются над тобой владыки капитала.

При Горбачёве советская экономика была доведена до такой разрухи и анархии, что была введена система карточек на все основные продукты. Одновременно, повторим, тысячи тонн продуктов и товаров первой необходимости тайно уничтожались. Это ведь была внутренняя экономическая диверсии, это война по уничтожению продовольственной базы страны. И никто не был найден, никто не наказан. Этих прямых диверсантов, скупавших, вывозивших машинами за город и уничтожавших пламенем и тракторами, бульдозерами продукты и товары (мясо, колбасы, консервы, носки, даже веники и т. д.), никто не искал. Горбачёв нигде об этих фактах уничтожения продуктов даже ни разу не упоминал. Всё происходило по принципу известной песенки: ничего не вижу, ничего не слышу. Горбачёв делал вид, что этого нет. О ком же и о чём же он в этом случае заботился?

И вот этот человек, доведший страну в мирное время до талонной системы, до голода, мнит себя великим человеком, давшим свободу. Кому свободу? Контрреволюционерам, саботажникам, внутренним диверсантам, преступникам?

Остановимся ещё раз на политических целях уничтожения продовольствия и промышленных товаров крепнущим криминальным капиталом при Горбачёве в описываемый период. Ради чего это делалось в условиях и без того разбалансированного продовольственного рынка? Из приведённых фактов мы видим, что это делалось ради подрыва экономических и политических устоев Советской власти, подрыва социализма. Следовательно, это было одним из проявлений гражданской войны против Советской власти со стороны набиравшего силу криминального капитала, органически связанного с «пятой колонной», с радикал-«демократами», сил, взращённых и поощрявшихся Горбачёвым и его ближайшим окружением. Добавьте к этому кровавые, с оружием в руках межнациональные конфликты, прокатившиеся при Горбачёве по всей стране. Их конечная цель состояла также в подрыве СССР как социалистического государства. Закончилась эта гражданская война против Советской власти расстрелом Советского парламента при Ельцине. Это была единая линия антисоциалистической контрреволюции, единая линия гражданской войны против Советской власти. И мы видим, что это отвечало целям Горбачёва. Он никаких реальных мер не принимал не только против расширявшихся межнациональных конфликтов, их корней; напротив, его политика создавала питательную почву для них. Не вёл он борьбы и против тех, кто уничтожал продукты, промышленные товары, скрывал их в складских помещениях, под прилавками магазинов, останавливал производство товаров, как это было с мылом и рядом других товаров под предлогом ремонта предприятий, словом, против экономического саботажа и диверсий. Вообще делал вид, что никакого экономического саботажа, никаких экономических диверсий в стране нет. Мол, всё это неприятные, но текущие проблемы «великого дела» — перестройки.

Даже сегодня кто-то усомнится: неужели это была гражданская война за подрыв устоев Советской власти как органический элемент перестройки? Да, именно это делалось, но не сразу было осознано Коммунистической партией и населением. Долго, очень долго верили, что это действительно, может быть, побочные, неизбежные при решении крупных вопросов временные негативные процессы, к скорейшему преодолению которых отовсюду звучали призывы. Оказалось, это не сопутствующие трудности обновления социализма, а целенаправленное уничтожение социалистической экономики и социалистической государственности во имя постепенной реставрации капитализма. Горбачёв обманул наш народ и вверг его в страшную трагедию.

Среди мер разрушения социалистической экономики на раннем этапе перестройки большое место заняла так называемая госприёмка. Суть госприёмки состояла в следующем. Объявлялось, что в целях борьбы за повышение качества продукции создаётся особый аппарат осуществления приёмки продукции от предприятий. Тем самым прежней внутризаводской системе контроля качества продукции выражалось недоверие. В ходе госприёмки большое количество продукции под предлогом её недостаточного качества забраковывалось. Этим не только наносился финансовый урон тому или иному предприятию, началась дестабилизация экономических связей между предприятиями. Об этом нигде в печати не говорилось. Впервые на официальном уровне я услышал оценку этому факту в выступлении Г.А.Зюганова в Московской высшей партийной школе 21 марта 1990 года. А позже узнал о разрушительных последствиях госприёмки от ряда руководителей предприятий. На вид очень хорошая мера на деле стала тоже силой разрушительной, как и всё другое в горбачёвской перестройке.

Твердя о своей верности социализму, а на деле, по-иезуитски уничтожая социалистическую экономику, социализм, Горбачёв вёл народ

к голоду, страну — к гибели. Ельцин довёл это до полного конца. Предатели, разрушители! Иуда и Герострат. Прощения им обоим не будет никогда.

Но наша, коммунистов, задача состоит не только в том, чтобы непрестанно доносить эту разоблачительную правду о Горбачёве и Ельцине до самых широких масс, до молодёжи, — правду, основанную именно на документах. Необходимо постоянно разъяснять и то, что именно свершённое ими подлое уничтожение социализма, разрушение СССР ударило по всему человечеству, открыв самый широкий простор завоевательным целям США. Те вместе с союзниками по НАТО ныне с бешеной силой сеют в мире фашизм, развязывают всё беспощаднее по отношению к народам кровавые войны, терроризм, нацелившись в первую очередь на уничтожение России, нашего народа, поскольку мы стоим на пути их стремления поработить весь мир. Это надо разъяснять повседневно, чтобы каждый понял, что спасение — в возрождении социализма. Социализм — это созидание, мир в интересах нашего народа, трудящихся всех стран.

 

Версия для печати