Уроки истории А.Л.Кругликов Противление насилию

____

КРУГЛИКОВ АЛЕКСАНДР ЛЕОНИДОВИЧ, доктор исторических наук, профессор. Заведующий отделом науки и учебных заведений Ульяновского обкома КПСС (1985—1989). Депутат Государственной думы (1995—2003). Являлся депутатом Законодательного собрания Ульяновской области. В декабре 1996 г. баллотировался на пост губернатора Ульяновской области, занял второе место среди шести кандидатов, получив в острейшей борьбе около 34% голосов. Первый секретарь Ульяновского обкома КПРФ (1993—2014). Лауреат премии «Слово к народу» газеты «Советская Россия». (Московская обл., г. Сергиев Посад).

Как реагировали бы на жуткие избиения полицией безоружных участников мирных протестов, неправедные судебные приговоры, выносимые задержанным на этих акциях, случись им жить сегодня, Л.Толстой, В.Короленко, М.Горький, другие представители русской гуманистической мысли — их современники?

Ответ очевиден!

Летом 1908 года германские и итальянские, британские и французские, иные иноземные газеты опубликовали письмо всемирно известного русского писателя Льва Толстого «Не могу молчать». Автор не считал себя вправе не замечать творимого в России государственного террора в отношении подданных этого государства. Сегодня творца «Войны и мира», «Анны Карениной», «Воскресенья» в Кремле зачислили бы в список иноагентов, ибо и тогда издатель севастопольской газеты, напечатавший «Не могу молчать», подвергся аресту и суду. Преследованиям подверглись и другие распространители страстного письма великого гуманиста, не желающего мириться с насилием и несправедливостью в России.

Не очень надеясь быть услышанным, писатель адресовал письмо, прежде всего, верховной власти: «…обращаюсь ко всем участникам этих страшных дел… до вас, главных распорядителей и разрешителей этих ужасных преступлений… Опомнитесь, одумайтесь, поймите, что вы делаете. Вспомните, кто вы. Ведь вы прежде, чем быть палачами, генералами, прокурорами, судьями, премьерами, царями, прежде всего вы люди… Вас боятся, как боятся ката-палача или дикого зверя. Вам льстят, потому что в душе презирают вас и ненавидят — и как ненавидят! И вы это знаете и боитесь людей».

Передовые люди России решительно поддержали Л.Толстого. Выдающийся живописец И.Репин со страниц газеты «Слово» выражал убеждение: «Миллионы, десятки миллионов людей, несомненно, подпишутся теперь под письмом нашего великого гения, и каждая подпись выразит собой как бы вопль измученной души. Прошу редакцию присоединить моё имя к этому списку». Открыто о своей позиции заявляли А.Блок и Л.Андреев, другие представители российской интеллигенции.

Созвучной толстовскому «Не могу молчать» оказалась статья «Против казни», принадлежавшая перу В.Вернадского — учёного планетарного масштаба, являвшегося к тому же членом Государственного совета Российской империи и хорошо знавшего, о чём пишет. Он свидетельствовал: «когда в некоторых кругах русского общества перед наступлением революции носился страх её кровавых дел, этот страх обращался в сторону революционеров. Революция пришла, и оказалось, что правительственная власть стоит далеко впереди них, что на её совести несравненно больше крови и больше убийств… И занесённая кровавая рука не останавливается. Правительственный террор становится всё более кровавым». В канун 300-летия правления династии Романовых выдающийся мыслитель констатировал, что «страна залита кровью» и «всё держится одной грубой силой».

Не соизволили Николай II и его правительство услышать ни великого писателя, ставшего «зеркалом русской революции», ни великого учёного. Чему удивляться, что сбылось предвиденье поэта К.Бальмонта: «Кто начал царствовать — Ходынкой, Тот кончит — встав на эшафот». Такова закономерность.

* * *

Однажды в средневековой Франции студенты и преподаватели старейшего в мире университета покинули Париж, протестуя против избиений и убийств студентов королевской полицией. Угроза утраты страной образованных людей вынудила регентшу малолетнего монарха извиняться за содеянное, а главу Римской католической церкви — даровать университету независимость от власти и право забастовки. Только после этого в столицу Франции вернулись учёные и студенты, заложившие традиции гражданского неповиновения неразумным властям и полицейскому произволу.

Нынешний исход учёных из «свободной» и «демократической» России несравним с тем французским. В 2012 году нашу страну покинули 14 тысяч в основном молодых учёных. Через 8 лет из неё уехали уже около 70 тысяч физиков и математиков, химиков и биологов, программистов и других специалистов. Всего за 30 лет ельцинско-путинских «реформ» Россия лишилась почти двух третей своих учёных. Многие

из них теперь преумножают могущество и обеспечивают будущее США и Израиля, стран Евросоюза и Китая.

Перед российскими учёными и студентами за развал науки и образования, творимый беспредел извиняться некому, да и не находят это нужным в государстве с гигантски растущим поголовьем чиновников, коих стало вдвое больше прежнего. Ещё сам А.Бенкендорф, близкий

к двум императорам шеф жандармов и главный начальник III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, знавший, что говорит, утверждал: «Чиновники — это сословие, пожалуй, является наиболее развращённым. Среди них редко встречаются порядочные люди. Хищения, подлоги, превратное толкование законов — вот их ремесло. К несчастью, они-то и правят и не только отдельные, наиболее крупные из них, но, в сущности, все, так как им известны все тонкости бюрократической системы. Они боятся ведения правосудия, точных законов и искоренения хищений; они ненавидят всех, кто преследует взяточничество…». Ах, как точно!

С ныне правящим режимом Россия вернулось к такому образу правления, когда наука и ученье не в чести, что грозит погружением в мрачное средневековье, а это, как известно, чревато потребностью «разрушения Бастилии». А кто-то заявляет, что Россия исчерпала лимит революций. Всё зависит от властей и проводимой ими политики.

* * *

Российские власти сегодня предпочитают делать ставку на «профессионалов», способных «со знанием дела» вести войну до полного искоренения «оппозиции», в которую зачисляют всех отрицающих полицейское государство. Не столь давно президент учредил нацгвардию из 350—400 тысяч бойцов, подчинив их лично себе и назначив командовать ими обладателя «маршальских» погон Золотова — бывшего охранника Собчака и Ельцина. На содержание и экипировку этих стражников потрачены гигантские деньги, сопоставимые с вложениями

в отечественную науку. У нацгвардейцев нет проблем с транспортом для доставки сотрудников и задержанных. Оснащение у них — едва ли не на уровне ядерных центров. Их наделили денежным содержанием на порядок выше нищенских стипендий аспирантов, зарплат младших научных сотрудников и прочих докторов и профессоров. Главное — им дали право творить произвол и бить недовольных граждан, — а это, прежде всего, дети и внуки наши, — и не нести за это ответственность.

В Кремле словно и не ведают, что в далёкие времена на другом конце Европы родилась поговорка: «на штыки можно опираться, но сидеть на них нельзя». Военная сила необходима для противостояния внешнему врагу. Годится она для вооружённого переворота и прихода к власти. Для управления же огромной страной требуется иное — интеллект и объединяющие нацию идеи, доверие абсолютного большинства соотечественников, а не дубины и электрошокеры «нацгвардейцев».

* * *

Через 30 лет после разрушения СССР в оппозиции к власти оказалась, в первую очередь, молодёжь, с которой предпочитают не вступать в диалог. На вопросы ищущих и недовольных отвечают полицейскими дубинками, обвинительными приговорами, отчислениями из учебных заведений. Это можно и нужно расценивать как войну с будущим. Занятие весьма бесперспективное для любой власти. Ничего доброго из этого не вышло не только у российского императора Николая II, но даже у многих других более популярных фигур.

Начавшиеся 2 мая 1968 года студенческие волнения в Парижской Сорбонне переросли в противостояние с полицией, которой не следовало соваться в Латинский квартал, что и привело к бессрочной забастовке более 10 миллионов человек. Экономику парализовало. Президент де Голль признал, что «страна находится на грани гражданской войны» и следует пойти на уступки. Вскоре он и сам ушёл в отставку. Шестой революции в этой стране тогда не случилось, де Голль остаётся и сегодня почитаемым лидером нации, много сделавшим для Франции. При этом у великого француза скромная могила на деревенском кладбище в Коломбе-ле-Дёз-Эглиз.

Российские «лидеры» не столь дальновидны. Они постоянно провоцируют молодёжь. Так было при царе. В феврале-марте 1899 года насильственные действия полиции вызвали студенческие волнения в университетах Петербурга, Москвы, Киева, Томска, Казани, Харькова, Варшавы, Одессы. В столице к ним присоединились Военно-медицинская академия, Высшие женские курсы, даже Духовная академия. В многотысячную демонстрацию учащейся молодёжи в Нижнем Новгороде вылились похороны студента, совершившего из-за издевательств тюремной стражи самосожжение в камере известной и сегодня «Бутырки». Протест задушили, но «подъем духа, начавшийся на школьной скамье, распространился сначала на родственников, друзей и знакомых оскорбленных юношей; затем расширяющимися кругами разошелся дальше и дальше; пока наконец все общество не взволновалось…. Даже в самых закоснелых чиновничьих и аристократических кругах послышался ропот негодования». Репрессии и угрозы, предписания императора об отдаче в солдаты для перевоспитания всякого бунтующего студента обернулись против самой власти.

«Наряду… с ростом реакции росло и недовольство режимом…, — писал в те дни известный публицист В.Чертков. — Это… протест сознательный, глубокий по своей идее, великий по своему размеру и значению… Все эти юноши готовятся вступить в жизнь, и, стоя уже у её двери, они вглядываются и прислушиваются к тому, что их ждёт за порогом высшей школы… Теперь всем им хочется правды, все хотят верить, что в будущем они станут осуществлять идеальные начала, что всегда они будут на стороне справедливости и добра... Таково уже общее свойство молодёжи, и страна, в которой молодёжь утратила бы это чувство, несомненно должна разложиться и погибнуть».

Правящие круги самодержавной России мыслили иными категориями. В 1911 году при премьере Столыпине, коего сегодня выдают

за дивного реформатора, очередная попытка усиления полицейского контроля за студентами и преподавателями снова вызвала взрыв возмущения и протестов в университетской и академической среде. Крупный религиозный философ и общественный деятель Е.Трубецкой признавался: «С тревогой и ужасом слежу за событиями… победит правительство, университет превратится во что-то среднее между участком и чайною народа». В знак протеста против полицейского засилья Московский университет тогда покинули треть всех преподавателей — более 130 ведущих профессоров и доцентов, среди которых и мировые светила В.Вернадский, К.Тимирязев и другие. Вскоре в России случились ещё две революции, порождённые политикой властей, а Николай II остался в истории с титулом Кровавый.

* * *

Современная российская «демократия», приступая при поддержке коллективного Запада к «рыночным» преобразованиям, не постеснялась расстрелять из танковых орудий парламент. На крови жертв антиконституционного переворота начертали для России новую «конституцию». В день Советской Космонавтики 12 апреля 1994 года бойцам ОМОНа дали команду жёстко разобраться с 5 тысячами студентов, посмевшими прийти к «Белому дому» с требованием о повышении стипендий, на которые жить стало невозможно. Вскоре «преступников» узрели среди обитателей студгородка Тверского госуниверситета, которых силовикам и избить дозволили, и пограбить разрешили.

Через год ОМОНу и бойцам внутренних войск снова приказали бить столичных студентов, настаивающих на стипендиальном обеспечении; расширении студенческого самоуправления и участии в контроле над финансовой деятельностью вузов; недопущении сокращения бюджетных учебных мест и сдачи общежитий в аренду коммерсантам. Терпевшие поражения в Чечне бойцы В.Ерина сражались со студентами так, что свыше 200 из них получили серьёзные травмы. Задержаны были 400 человек, 30 — предстали перед судом.

Коммерциализация образования привела к новым студенческим протестам. Очередная «реформа» образования, затеваемая правительством, предполагала резкое сокращение числа вузов, студентов и преподавателей, отмену стипендий, всех «социальных выплат», введение платы за всё — спортзалы, библиотеки и т. д., вытеснение бесплатного образования платным, перевод учебных заведений на самофинансирование (сдача помещений в аренду коммерсантам).

22 октября 1997 года состоялся 13-тысячный несанкционированный митинг в Воронеже. Студенты потребовали отмены «реформы Асмолова — Тихонова», пригрозив акциями гражданского неповиновения.

В начале ноября на улицы вышли студенты Новосибирского политеха, где «в порядке эксперимента» уже ввели плату за пользование компьютерными классами, читальным залом и спортзалом. Студенческие выступления грянули в Архангельске, Чебоксарах, Омске, в новосибирском Академгородке. Несанкционированная демонстрация состоялась в Ульяновске. Бурная двухнедельная акция прошла в Челябинске, где собирались упразднить два факультета в университете. Протесты

в Екатеринбурге были жестоко подавлены ОМОНом.

16 апреля 1998 года Государственная дума Российской Федерации приняла заявление «О применении насилия в отношении мирной студенческой манифестации в городе Екатеринбурге». Парламент выразил «безусловную поддержку требованиям студентов», посчитал «недопустимым применение сотрудниками правоохранительных органов спецсредств по отношению к мирным гражданам, реализующим своё конституционное право на участие в митингах, шествиях, демонстрациях, пикетах».

В Заключении специально созданной парламентской комиссии по расследованию молодёжных протестов и избиению студентов недвусмысленно утверждалось: «основными виновниками студенческих волнений являются Правительство Российской Федерации и Президент Российской Федерации. Главной причиной выхода учащейся молодёжи из аудиторий на площади и улицы городов явилось проведение

в стране несостоятельного социально-экономического курса».

Правительству пришлось «нажать на тормоза». Всё списали на «стрелочников», отправленных в отставку. Но вместо «ельцинских» Тихонова и Асмолова появились «путинские» Ливанов и Фурсенко… Во главе правительства объявились: Кириенко — с августовским дефолтом, затем Касьянов — со своими «двумя процентами», потом Зубков — с зятем-мебельщиком во главе обороны, Медведев — с лозунгом «денег — нет,

но вы — держитесь!». Очередное правительство министров-капиталистов теперь во главе с Мишустиным тоже не собирается отказываться

от порочного социально-экономического курса.

Страна, на десятилетия погружённая правящим режимом в нескончаемый тотальный кризис с постоянно растущей безработицей и инфляцией, ростом цен и тарифов, коррупцией и засильем воров во власти, фальсификациями и махинациями на выборах, преумножением долларовых миллионеров и миллиардеров в окружении президента при повальной нищете населения, не в состоянии предложить молодёжи привлекательную программу жизни.

Источник массовых протестов и направленных против них полицейского беспредела и судебного произвола — в политике правящих кругов, в криминальной природе современного государства, созданного в результате антиконституционных переворотов 1991—1993 годов. А потому и не приходится удивляться, что в «правовом государстве» грубо попираются конституционные нормы, широко применяются по отношению

к мирным гражданам насилие, полицейский и судебный произвол.

* * *

Все мы стали очевидцами того, как одним январским днём на 21 году века XXI-го по околоткам России растолкали для допросов и полицейского правежа более 4 тысяч студентов, аспирантов и иных молодых людей. Со следующей акции протеста повязали и того более — 11 тысяч.

В день послания президента на его родине — в городе трёх русских революций — полиция учинила по отношению к молодёжи кровавое побоище. Насилие применяли и во многих прочих случаях абсолютно мирного выражения протеста. В судах оправдательных вердиктов не предусмотрено. Все виновны перед этим государством. В околоток при нынешней «демократии» прямо из научных лабораторий стали доставлять даже академиков, что и случилось в Нижнем Новгороде с известным физиком, лауреатом Госпремии Е.Хазановым, посмевшим слово молвить

в защиту свободы и за милость к падшим. «Следствие» и «суд» над доктором наук, дипломатом и политиком Н.Платошкиным, преследования других инакомыслящих, борцов с коррупцией и чиновным и полицейским произволом — вызов обществу, всем людям доброй воли.

Ничего, кроме возмущения, не возникает, когда видишь, как шесть-восемь, до зубов вооружённых, облачённых в бронежилеты и шарообразные каски, здоровенных мужиков бросаются на безоружного юношу, а то и девушку, и мутузят жертву дубинками и коваными башмаками. Должностные лица «правового» и «демократического» государства либо одобряют полицейский и судебный разбой, либо хранят молчание. Не по-русски это. Происходящее весьма напоминает даже не царскую Россию, а Германию 20—30-х годов прошлого века, где буйствовали нацистские молодчики. Подобное творилось и в Чили в годы торжества хунты во главе с Пиночетом.

* * *

«Не могу молчать» написано Львом Толстым более 100 лет назад, но адресовано властям и нынешним: «…всё, что вы делаете теперь, с вашими обысками, шпионствами, изгнаниями, тюрьмами… — всё это, не только не приводит народ в то состояние, в которое вы хотите привести его, а, напротив, увеличивает раздражение и уничтожает всякую возможность успокоения. „Но что же делать, говорите вы, что делать, чтобы теперь успокоить народ? ...”. Ответ самый простой: перестать делать то, что вы делаете». Власть, творящая подобное по отношению к своему народу, надлежит призвать к ответу, а значит отказать ей во всяком доверии.