Актуальные уроки корниловского мятежа
Вероятно, потому, что сегодняшние мастера политического анализа увлечены не содержанием явлений и процессов, а их формой. А если ограничиться только ею, то сопоставлять вроде бы и нечего.
Против нынешних кремлёвских обитателей достаточно удачно выступили либертарианцы и прочие либералы, собравшие на столичных улицах от 50 до 100 тысяч человек. Неужели они чем-то напоминают корниловских мятежников? Что, генерал Крымов переоделся в мини-юбку и обрёл облик Любови Соболь? А Навальный — это сам Лавр Георгиевич? Чушь какая-то! От «умного голосования», предложенного Навальным, отщипнули и даже отведали несколько приятных свежих листочков «дерева славы» даже кандидаты в депутаты Мосгордумы от КПРФ. Разве можно представить, чтобы генерал Корнилов предложил чего-нибудь «столь умного»? У него для большевиков, предков нынешних коммунистов, был богатый запас нагаек и намыленных верёвок. В общем, в нынешних «гуляньях» либертарианцев и их идейных родственников никаких аналогий относительно формы с грозными событиями августа 1917 года (по старому стилю) найти не приведётся.
А как насчёт содержания? Уверен, что тут всё иначе. Более того, просматривается даже не аналогия, а закономерность.
Для начала давайте пристально всмотримся в корниловский мятеж, вернее, в содержание тех событий и классовый состав их участников.
В 1917 году на сцене российской истории находились четыре силы: социально-классовые и одновременно политические. Две из них представляли интересы эксплуататорского класса (кстати, Л.Г. Корнилов, как и А.Ф. Керенский, не монархист, а последовательный сторонник жёсткой диктатуры капитала). Они отличались тем, что предпочитали различные инструменты удержания и укрепления этой диктатуры. Две силы и на другой стороне: самый многочисленный класс России — мелкая буржуазия деревни и города, выразителями социально-политических интересов которой выступали эсеры и меньшевики, и рабочий класс во главе с большевиками. Этот четырёхугольник общественных сил и определял характер событий уходившего лета 1917 года. Он сохранялся до тех пор, пока «чёрный генерал» не двинул войска на Петроград.
Но стоило Корнилову загромыхать подкованными сапогами подчинённых ему частей, как эта политико-геометрическая фигура трансформировалась, упростившись до двух полюсов. Впрочем, процесс этот был не простой. Не без зигзагов-загогулин. В частности, неоспоримо установлено, что поначалу председатель Временного правительства Керенский был сторонником военного мятежа и даже вдохновлял главнокомандующего русской армией на решительные действия. Но вдумчиво посчитав расстановку сил, вскоре пришёл к выводу, что в случае успеха военного мятежа он, «главноуговаривающий» (так прозвали Керенского в армии), лишится власти.
Итак, два фланга эксплуататоров оказались противоположными борющимися лагерями. Что касается «социалистических партий», по-мелкобуржуазному болтавшихся между силами труда и капитала, то они быстро отказались от самостоятельной роли и примкнули к правительственному лагерю Керенского.
Обывателю казалось, что рабочему классу и его политическому вожаку — партии большевиков — следовало искать меньшее зло, чтобы к нему прислониться. А это значило, что рабочие «батальоны» должны были стать под знамя Керенского.
Но величайшими политическими достоинствами большевиков были неизменно классовый подход к оценке любых событий и процессов и стратегическое мышление. Это только оппортунисты ставят на первое место сиюминутные интересы — причём не трудящихся масс, а политических верхов.
25 августа 1917 года, в день начала корниловского мятежа, «Правда» (в те дни она печаталась под логотипом «Рабочий») вышла двумя выпусками. Передовая вечернего выпуска называлась «Или — или» (написана И.В. Сталиным). Основное противоречие момента в ней было сформулировано предельно ёмко:
«Или — или.
Либо с помещиками и капиталистами, и тогда — полное торжество контрреволюции.
Либо с пролетариатом и беднейшим крестьянством, и тогда — полное торжество революции.
Политика соглашений и коалиций обречена на крах».
Находившийся в подполье В.И. Ленин 28 августа пишет письмо в ЦК РСДРП(б). Ленинский подход совпадает с «линией «Правды». Читаем:
«По моему убеждению, в беспринципность впадают те, кто… скатывается до оборончества или… до блока с эсерами, до поддержки Временного правительства. Это архиневерно, это беспринципность. … И поддерживать правительство Керенского мы даже теперь не должны. Это беспринципность. Спросят: неужели не биться против Корнилова? Конечно, да! Но это не одно и то же; тут есть грань; её переходят иные большевики, впадая в «соглашательство», давая увлечь себя потоку событий.
Мы будем воевать, мы воюем с Корниловым, как и войска Керенского, но мы не поддерживаем Керенского, а разоблачаем его слабость. Это разница. Это разница довольно тонкая, но архисущественная и забывать её нельзя».
Но особенно актуально, особенно отвечает проблемам сегодняшнего дня ленинское требование коренным образом повысить внимание к рабочему классу, побуждать его к активной борьбе с обоими флангами капиталистического фронта, не давать ему забывать, что каждое его политическое действие должно быть направлено на приближение смены государственной власти. В.И. Ленин писал Центральному Комитету большевистской партии:
«В чём же изменение нашей тактики после восстания Корнилова.
В том, что мы видоизменяем форму нашей борьбы с Керенским… видоизменяем в том, что теперь главным стало: усиление агитации за своего рода «частичные требования» к Керенскому — … разгони Государственную думу, арестуй Родзянку, узаконь передачу помещичьих земель крестьянам, введи рабочий контроль за хлебом и за фабриками и пр. и пр. И не только к Керенскому, не столько к Керенскому должны мы предъявлять эти требования, сколько к рабочим, солдатам и крестьянам, увлечённым ходом борьбы против Корнилова. Увлекать их дальше, … настаивать, чтобы они требовали тотчас передачи земли крестьянам, наводить их на мысль о необходимости разгона Государственной думы…» (курсив В.И. Ленина; выделено полужирным мной. — В.Т.).
Итак, политический урок, вынесенный большевиками из корниловского мятежа, имеет не частное, а стратегическое, методологическое значение как для партии, так и для эксплуатируемых капиталом классов: рабочий класс и его стратегические союзники не могут, им недопустимо, непозволительно выбирать между керенскими и корниловыми, сама мысль о поддержке того или иного фланга эксплуататорского класса равносильна согласию на неминуемое поражение. У рабочего класса есть шанс на успех, на победу только тогда, когда он выступает одним из полюсов классовой борьбы, концентрирует вокруг себя силы для наступления, а не для сохранения пресловутой стабильности. Поддерживая одну из сторон — хоть правительство, хоть его оппонентов — во имя сохранения стабильного существования капиталистического строя, они обрекают себя быть на задворках «выбранной» силы, соглашаются на роль массовки, обслуживающей эксплуататорские интересы одного из его лагерей, а в конечном счёте — всего капитала.
ПОВТОРИМ ещё раз: нынешняя ситуация по форме отличается от той, которая была 102 года назад. Но отличается именно только по форме. На политической сцене сегодня тоже четыре классовые и политические силы: два фланга капитала и два его объективных оппонента. Такое повторяется не впервые. Ещё до корниловского мятежа так было в феврале 1917 года. Тогда эксплуататорские силы тоже делились на два фланга: на сторонников ограниченной монархии и приверженцев всевластия капитала. Кроме них стремилась выторговать себе крохи от нового государственного пирога мелкая буржуазия и заявлял о своих правах рабочий класс.
Несмотря на противоречия, эксплуататорские классы нашли общий язык на базе формирования Временного правительства; вскоре к ним присоединились и мелкобуржуазные партии, выторговав местечки в кабинете министров. Но пролетариат, возглавляемый большевистской партией, сохранил за собой роль противовеса разношёрстным буржуазным силам. В результате он довёл свою борьбу до Великого Октября.
В феврале 2014 года украинский рабочий класс и его партия — Коммунистическая партия Украины — не сумели стать центром притяжения в борьбе против контрреволюционных буржуазных сил. Съезд КПУ ещё в 2014 году самокритично признал, что затянувшийся блок с Януковичем мешал решению стратегической задачи коммунистов. Инициативу захватили самые реакционные силы Украины. Результат — трагедия 2014 года, торжество неонацистов в стране. Нынешняя героическая работа украинских коммунистов, возглавляемых ЦК КПУ и его первым секретарём П.Н. Симоненко и его соратниками, вселяет в сохранившую ленинский курс партию стремление не только продолжать борьбу, но и предупреждать коммунистов и всех трудящихся наших двух стран о необходимости извлечь уроки из украинской трагедии (см.: «Люди, будьте бдительны! Открытое письмо к трудящимся Украины и Российской Федерации». «Правда», 3 октября 2019 г.).
Да, нам, российскому пролетариату и его авангарду — рабочему классу, нам, коммунистам, сохранившим приверженность революционному марксизму-ленинизму, следует не просто помнить, но и применять в политической борьбе выводы В.И. Ленина и И.В. Сталина об уроках 102-летней давности, как и предупреждения братских коммунистических партий о крутых «днепровских порогах» классовой борьбы.
Вот и события минувшего лета наглядно убеждают в том, что в сегодняшней России налицо «четырёх-угольник» политических сил. Сегодня в нём стремятся делать погоду политические силы, расслоившиеся на два фланга: «государственников» и «либералов». Их роднят прочная связь с компрадорским капиталом, защита всевластия частной собственности, пещерный антисоветизм и антикоммунизм. Между ними есть некоторые отличия в выборе инструментов укрепления капитализма в сфере как внутренней, так и внешней политики. Но главное их отличие является следствием… их абсолютного тождества: в погоне за сверхприбылью они жаждут не развития производительных сил, а «большой приватизации», передачи в частные руки оставшихся жирных кусков национального пирога. Но здесь же пролегает и линия их водораздела.
«Государственники» — это популяция крупного олигархического, компрадорского, паразитического капитала, получающего поддержку государства и захватившего и укрепившего свои позиции в пору путинского правления. Их экономическая власть сегодня в немалой степени подкрепляется всей мощью государственной машины. Поэтому они — рьяные «государственники». Их политические интересы в публичной сфере до сих пор обслуживала «партия власти» — сколоченная по инициативе президента в 2002 году «Единая Россия».
«Либералы» — популяция тоже крупного олигархического, компрадорского, паразитического капитала, получившего доступ к разбазариванию государственных ресурсов в «ельцинскую» пору, но не сумевшая сохранить своё былое соседство с государственным пирогом и отодвинутая от его делёжки, а также часть «нового» крупного капитала, не приспособившаяся к стандартам введённого при Путине «нового порядка».
Поскольку водораздел между ними связан с собственностью, то и другие достаточно несущественные различия приобретают видимость масштабности. На периферийных участках их взаимоотношений кипят страсти, в росгвардейцев летят бумажные стаканчики, госохранники нежно выносят на диванах засидевшихся в госучреждениях либералок, некоторые участники политических «прогулок» по городу получают неоплачиваемые отпуска, в том числе в местах, не приспособленных для отдыха. Что поделаешь: тренеры нанайских мальчиков иногда проявляют излишнюю самостоятельность в правилах борьбы.
Но при этом Навальный, вопреки всем канонам действующей судебной системы, в том числе зафиксированным на бумаге и проштемпелёванным печатями Федерального собрания и президента РФ, остаётся неприкосновенной личностью для вздыхающей по нему пенитенциарной системы. Другие столпы либеральной оппозиции, уже возведённые ею в лики её святых, возглавляют один Счётную палату РФ, другой — Роснано… Кстати, сии святые не рвали на себе рубахи во имя защиты великомучеников «московского дела». Впрочем, это особая тема, и сейчас разговор не о ней. При всех закулисных брудершафтах противостояние в современной российской политике налицо и приобретает иногда весьма эффектные формы.
Третьей силой в нынешнем политическом многоугольнике является, как и век назад в России или пять лет назад на Украине, мелкая буржуазия. Склонность её политических вождей тереться, мурлыкая, у ног власти нынче достигла небывалых масштабов. Кто-нибудь в состоянии припомнить хоть одно антикапиталистическое словоизвержение у цицерона В.В. Жириновского? Про питерца С.М. Миронова я уже не говорю. Нынешние мелкобуржуазные политики самого словосочетания «классовая борьба» боятся больше, чем чёрт ладана. Эти политики не поведут мелкую буржуазию на борьбу за власть. Да и сам этот элемент для себя такой перспективы не видит.
Иное положение у рабочего класса и социально примыкающих к нему пролетариев умственного труда, значительная часть которых страдает мелкобуржуазным синдромом, продолжая уповать на… священное право частной собственности. Они ещё не осознали, что право всегда классовое, что буржуазное право защищает интересы крупной буржуазии, а не наёмного труда.
Поэтому поведём речь прежде всего о рабочем классе. Да, он стоит тоже перед выбором. Ему приходится выбирать жизненный уклад. От лозунгов либералов его, пожалуй, тошнит: свобода пустозвонить ему безразлична, прочий либеральный пустоцвет — тоже. А либеральный призыв передать в частные руки государственную собственность его совсем не греет: на государственных предприятиях зарплату задерживают реже, официально оформляют на работу почти всегда, взносы в Пенсионный фонд перечисляют чаще, чем работодатели-частники… Не случайно на нынешних летних либеральных митингах и «прогулках» ради того, чтобы подтравливать власть, рабочих фактически не было.
Ну а другой капиталистический фланг у них вызывает ещё большее отторжение. Это его правофланговые предлагают то в одной, то в другой форме увеличить продолжительность рабочего дня. Это буржуи-«государственники» вбрасывают инициативы повысить налог с заработной платы и снизить его с доходов от собственности и предпринимательской деятельности. Это их государство повысило в прошлом году возраст выхода на пенсию на 5 лет. Это при нынешних правителях растут бедность, нищета и падает оплата труда у наёмных работников.
Нет, люди наёмного, эксплуатируемого труда оценивают капиталистическое жизнеустройство вполне адекватно. Напомню: по данным Федеральной службы государственной статистики, в современной России более 90% занятого населения — это работники по найму, большинство их — жертвы эксплуатации капитала. Следовательно, когда социологи спрашивают о том, какое жизнеустройство привлекает наших соотечественников, то абсолютное большинство отвечающих — люди наёмного эксплуатируемого труда. Посмотрим, что они отвечают.
В 2012 году Институт социологии РАН РФ провёл знаменитое исследование «О чём мечтают россияне». Его участникам были предложены четыре модели общественно-государственного устройства. Модель «правых либералов» (А. Чубайса, Б. Немцова, А. Кудрина, Г. Каспарова и Ко) предпочли 7% опрошенных, модель «левых либералов» (из «Справедливой России» и пр.) — 21%. Общество «правых государственников» (социологи чётко назвали его «моделью Путина») поддержали 10% опрошенных. В то же время 57% россиян высказались за модель «левых государственников», описания которой очень напоминали советский строй.
Примечательно, что в 2017 году очень близкие данные обнародовал ВЦИОМ. А в июле—августе прошлого года, то есть фактически в канун массовых акций, организованных либералами в столице, Левада-центр провёл всероссийское исследование. Респондентам (выборка репрезентативная) было предложено высказаться «насчёт былой и новой власти». 29% участников опроса охарактеризовали Советскую власть как «близкую к народу». Ещё 25% определили её как «сильную и прочную». Справедливой Советскую власть назвали 22% респондентов, законной — 20%.
А на другой чаше весов — оценки нынешней российской власти теми же соотечественниками. 31% опрошенных воспринимает её «чужой и далёкой от народа», 41% россиян считает правящую путинскую власть «криминальной и коррумпированной». Никто из опрошенных сегодняшнюю буржуазную власть не признал ни справедливой, ни сильной и прочной, ни — даже — законной.
Не менее интересно сравнить и отрицательные оценки того и другого социального строя (впрочем, только что названные свойства современной российской государственности к положительным тоже трудно отнести). Бюрократической Советскую власть посчитали 15% опрошенных, а нынешнюю капиталистическую обвиняют в бюрократизме 24% респондентов. Недальновидной определили власть Советов 18%. Одновременно нынешнюю власть назвали непоследовательной 15% опрошенных.
Эти данные убедительно говорят о том, что в стране существует устойчивая социальная база для поддержки антикапиталистической борьбы, провозглашаемой Программой КПРФ. Работники наёмного труда одинаково не хотят эксплуататорского общества ни по модели «либералов», ни по модели «государственников». Об этом надо каждодневно помнить нам, коммунистам. В.И. Ленин и И.В. Сталин никогда не призывали заботиться о сохранении стабильности капиталистического жизнеустройства. Вожди большевизма вели партию и пролетариат к классовой борьбе. Этому партийному, пролетарскому курсу они были верны даже в пору корниловского мятежа. Эти их уроки, эти их заветы сегодня приобретают исключительную актуальность.
Версия для печати
