Приватизация — как провоцирование интервенции

1 марта 2017 RSS лента
Приватизация — как провоцирование интервенции

По материалам "Свободной Прессы"

Фото: Сергей Савостьянов/ТАСС

Несколько событий, которые стоит видеть в совокупности.

Первое. Утвержден очередной план приватизации, включающий, в том числе, стратегические активы. Документ называется: «Об утверждении прогнозного плана приватизации федерального имущества и основных направлений приватизации федерального имущества на 2017−2019 годы». На что невольно обращаешь внимание в первых же строках: «Во исполнение Указа Президента России от 7 мая 2012 года № 596…». Ну что, все дружно подставим плечо и продолжим решительную борьбу за выполнение «майских указов президента»?

Второе. Официальных заявлений нет, но исподволь наши власти все более отталкивают от нас Белоруссию, а подконтрольные власти и олигархату СМИ все более представляют президента Белоруссии как чуть ли не иждивенца и мошенника, а то и даже предателя, на которого мы положиться никак не можем.

Третье. Вновь воздается по заслугам (в представлении наших властей) нашему виднейшему военачальнику и, по совместительству, бессребренику (каковым и должен быть настоящий воин), освобожденному ранее от уголовной ответственности даже за малую долю содеянного лишь по амнистии — бывшему министру обороны Сердюкову.

Но по порядку.

Век спустя — на те же грабли

Напомню. Одной из проблем, приведших сто лет назад к революциям, было колоссальное научно-технологическое отставание страны, тесно связанное, в том числе, с засильем иностранного капитала, отнюдь не заинтересованного в полноценном и самодостаточном развитии России. Революциями эта проблема была решена. Казалось, навсегда. Но что мы видим век спустя? Не просто засилье иностранного и офшорного, анти-национального и потому абсолютно не заинтересованного в полноценном развитии страны капитала. Более того: дальнейшая приватизация — чуть ли не единственна политическая константа, совершенно неизменная основа стратегии нынешней власти. Причем, приватизация именно стратегических активов. И, разумеется, в руки «стратегического инвестора». Читай — того самого, от засилья которого век назад удалось избавиться лишь революционным путем. Поздравляю: целого века — как будто бы и не было. И век спустя — снова все на те же грабли, да еще и совершенно добровольно.

Союзнику — ничего, противнику — все?

Принципиален также и вопрос о том, каковы истинные цели проводимой приватизации. В частности, являются ли они сугубо экономическими или же еще и политическими?

Если цель — как нас публично убеждают — получение денег в бюджет, то метод решения проблемы достоин не просто осуждения, а элементарной двойки за ответ у любого более или менее здравого управленца и, тем более, рачительного хозяина. Продавать куриц, несущих золотые яйца, да еще и на минимуме ценовой конъюнктуры, ради сиюминутного разового дохода, не составляющего и … тысячной доли от всей доходной базы бюджета и лишь около двух тысячных от планового дефицита бюджета (плановое поступление от приватизации — 5,6 млрд руб. в год, при запланированных доходах бюджета на 2017 год более 13 трлн. руб. и дефиците примерно в 2,7 трлн. руб.), то есть, не решая тем самым никаких проблем, это экономически совершенный абсурд.

Но, может быть, цель иная — политическая? Например, повысить эффективность управления? Допустим. Но тогда почему ту же «Башнефть» отказались продать Белоруссии (о чем с нескрываемым недоумением и горечью говорил недавно на своей большой пресс-конференции президент Белоруссии А.Лукашенко)? Ведь не секрет, что с точки зрения управления и ответственности на всех уровнях за его результаты нашим «топам» стоит очень и очень поучиться у белорусов. Значит, цель политическая, но какая-то иная, нежели повышение эффективности управления нашими стратегическими активами. Какая же? Видимо, глубоко засекреченная. Причем, стоящая в иерархии целей наших властей существенно выше, нежели, например, укрепление союзнических отношений с Белоруссией (включая предоставление ей возможность не просить об адекватных единому союзному государству ценах на энергоносители, но самим добывать, перерабатывать и использовать энергоносители — как это позволено у нас американцам, японцам, французам — всем, кроме братьев-белорусов). 

Махинация или диверсия?

Возвращаясь к приватизации, ее целям и смыслам, важно также отметить, что объект объекту (и отрасль отрасли) — рознь.

Применительно к добывающим отраслям, в условиях сильного национального государства и вне кандалов ВТО, у государства есть исчерпывающее количество инструментов экономической политики, включая налоговые и таможенные, а также само лицензирование добычи, чтобы заставить и частную добывающую компанию ходить, буквально, по струночке и уж точно работать строго в наших национальных интересах. Сразу оговорим: речь о подлинно сильном и национально ориентированном государстве. То есть, не о нашем случае, например, «Алросы», когда на управление ставится невероятно талантливый сызмальства сынок бывшего руководителя администрации президента. Здесь, кончено, ни о каком национально ориентированном и ответственном управлении и речи быть не может — слишком очевидны критерии подбора кадров и, как следствие, их дальнейшая мотивация. Но возвращаемся к варианту подлинно сильного, проводящего национальную политику государства: в случае несогласия с его политикой, собственник добывающей компании сбежать за рубеж с полученными лицензиями на добычу может, но унести с собой право на добычу и, тем более, сами недра — никак.

Сложнее — с технологическими, например, нефте- и газосервисными компаниями (разведка, бурение, обустройство, дальнейшее техническое обеспечение и сопровождение добычи и т. п.). Новый собственник запросто может если не увезти за рубеж, то, как минимум, похоронить в интересах конкурентов эти отрасли и соответствующие технологии, распустить коллективы и разбазарить кадры и механизм их воспроизводства. Что мы видели на примере приватизации в 90-е наших промышленных предприятий, в том числе, ряда стратегических оборонных — прямиков в руки НАТО. Применительно к высокотехнологичным компаниям приватизация, в принципе, возможна (если кто-то убедительно обоснует в каждом случае, вообще-то, зачем?), но исключительно при условии жесткого государственного контроля за сохранением и приумножением потенциала, а не его разбазаривания. Но! Чисто экономический вопрос: сколько стоит такой контроль? Не проще ли (и не дешевле ли), не мудрствуя лукаво, просто сохранить соответствующие стратегически важные сферы под полным контролем государства?

И третий, наиболее радикальный и очевидный случай и вид предприятий. Продавая самолет или пароход, в данном случае — целую компанию «Совкомфлот», вы абсолютно теряете какие-либо права на этот объект. При несогласии с политикой государства, новый собственник просто физически выводит весь флот за рубеж. И все. До свидания. Вы избавились задешево от того, во что вся страна вкладывала ресурсы целевым образом — ради реализации конкретной долгосрочной задачи. На выходе — ни инструмента решения задачи, ни хотя бы даже возврата вложенных средств — дырка от бублика, плюс напрасно потерянные силы, ресурсы и время.

Так и зачем же продавать «Совкомфлот»?

К сожалению, ответа только два:

— либо прямая анти-национальная диверсия;

— либо приближенным к власти уж так хочется срочно нажиться, прибрав ценный актив к своим рукам по дешевке, что все остальное — неважно; но, в конечном счете, необходимо понимать, что и этот вариант — точно такая же, в конечном счете, диверсия, хотя изначально и продиктованная не военно-стратегическими, а лишь корыстно-криминальными мотивами.

Чтобы врагу убивать нас было морально легче

Приходится напомнить, что одной из причин чрезвычайного масштаба и ожесточения в ходе последовавшей за революциями Гражданской войны было именно обращение одной из сторон за помощью к внешним «союзникам», на деле же — историческим конкурентам и противникам России. Отсюда — внешняя интервенция. Но немаловажно и то, что у интервентов были свои «справедливые» основания для нашествия: они хотели вернуть «свое» — то, что революция национализировала. И что теперь, век спустя? Большинство населения, как показывают опросы, считают прошедшую приватизацию несправедливой — и, с моей точки зрения, совершенно обоснованно. Значит, общество когда-нибудь все-таки, попытается это все вернуть.

Причем, применительно к опасности и напряженности предстоящего конфликта, по сравнению с описанными выше последствиями с точки зрения управления и использования объектов в интересах России, все наоборот. С «Совкомфлотом», как раз, никаких проблем не будет, кроме такой «мелочи», как необратимость очередного акта разграбления страны. Суда новый собственник уведет за рубеж, и никаких претензий к нам, что бы мы на своей территории (без флота) ни делали, у него не будет. А вот из-за добывающих компаний и, особенно, объектов инфраструктуры возникнет силовое противостояние: только попробуй их обратно национализировать — это же наступаешь на интересы зарубежных собственников. Но кого это остановит и почему должно останавливать?

Итак, вечно нынешнее состояние длиться не может. Значит, вопрос, так или иначе, но будет решаться. Так вдумаемся: век спустя снова и, похоже, вполне сознательно, создаются основания для будущей «справедливой» внешней интервенции?


Версия для печати

Назад к событиям