Катастрофа А-320 как зеркало современного капитализма

Автор: Михаил Костриков, секретарь ЦК КПРФ

Фото: ROLF VENNNENBERND/EPA/TASS

Катастрофа А-320 авиакомпании «Germanwings» сейчас обсуждается в основном с точки зрения её последствий. И действительно, владельцу лоукостера компании «Lufthansa», похоже, ничего хорошего не светит. Нахватали кредитов для обновления авиапарка, а рассчитаться по долгам или рефинансировать их, когда твои акции на фоне катастрофы поехали вниз, проблематично.

Однако обстоятельства данного происшествия заставляют подумать о факторах, которые к нему привели. Нет, не о конспирологических, которые усердно прорабатываются в некоторых блогах. О других. На размышления наталкивают обстоятельства, которые обнародовало следствие.

 Оказывается, один из членов лётного экипажа покинул кабину и не смог попасть обратно. Дверь с защитой от террористов открывается только изнутри. Но находившийся в кабине второй пилот по неясным причинам её не открыл. Взломать её, конечно, не смогли, хотя на звукозаписи, как сообщают, слышны попытки это сделать. Дверь спроектирована и изготовлена так, чтобы злоумышленник в кабину не проник. Вот только на месте террориста оказался второй член экипажа...

Сейчас уже не столь важно, сделалось ли оставшемуся в кабине пилоту плохо, вывели ли его чем-то из строя намеренно, решил ли он стать шахидом и торопился к гуриям (как случилось в 1999 году с рейсом "Египетских авиалиний"). Следствие наверняка разберётся, правда не факт, что всё расскажет. Важно прежде всего другое: на современных аэробусах как правило всего лишь два члена лётного экипажа. Кабинный экипаж, то есть бортпроводники, — не в счёт. Катастрофа А-320 показала, чем это чревато.

Здесь невольно вспоминается советский опыт, который в наши дни чаще всего принято ругать. В авиапроме СССР тоже шли по пути автоматизации, постепенно сокращая число членов лётного экипажа до 4-х, а потом и до 3-х человек. И здесь у многих специалистов возникли опасения, что предел достигнут. Не технический. На поздних советских авиалайнерах можно было летать и вдвоём. Дальше сокращать экипаж было по-просту небезопасно. И сегодня, после катастрофы А-320, стало совершенно ясно, почему, на советских Ил-96 или Ту-204 сохранялась возможность размещения третьего члена экипажа.

На Западе, а теперь и у нас в стране на западной технике уже давно летают вдвоём. Уровень автоматизации это вполне позволяет. На современной российской модификации Ту-204СМ лётный экипаж также сокращён до двух человек. Нельзя же проигрывать в рыночной конкуренции. Третий член экипажа — это лишние расходы авиакомпании. Капитализм — а вы чего хотели?

Вот только автоматика пока не позволяет посадить самолёт без участия человека. Не позволяет она и принять управление на себя наземным службам. Возможно, в не самом отдалённом будущем это станет вполне реальным и обыденным. Но сегодня этого нет! И если бы можно было спросить 150 погибших в авиакатастрофе во главе с командиром воздушного судна, который в последние минуты жизни безуспешно ломал дверь в кабину, нужен ли третий член экипажа, как вы думаете, что бы они ответили?

Современный капитализм, исчерпав источники роста, идёт по пути сокращения так называемых издержек. В русском фольклоре на этот счёт есть замечательное выражение: «грошовая экономия». Волокутся по этой колее и наше российское правительство, и отечественный бизнес. Именно поэтому выгоняют на улицу педагогов и медицинских работников, сокращают число членов лётных экипажей и локомотивных бригад.

Надёжность сегодня приносится в жертву экономической выгоде, причём зачастую сиюминутной! Ну погибли полторы сотни человек, ну расплатится страховая компания с родственниками. Ценность человеческой жизни при капитализме легко выражается в денежных знаках. Слезинка ребёнка? Не смешите! И обязательно поругайте СССР за "неэффективность", потому что в нём было принято обеспечивать многократную надёжность почти что всего — от космической станции, пролетавшей тройной срок, до пары валенок, служившей трём поколениям. Это же не по-рыночному, экономика должна быть экономной.

Впрочем, германская «Lufthansa» может сейчас на собственной шкуре испытать, чем порой оборачивается грошовая экономия, простите, эффективный менеджмент. Авиакомпания как раз собралась всерьёз обновить парк самолётов. Под это и брались многомиллиардные кредиты. Для европейской экономики, которую давно лихорадит, это означает много новых заказов на высокотехнологичных производствах. Говорят, что «Lufthansa» нужно выплачивать в год что-то около 2,8 млрд. евро. Ну вот и пусть ищут их теперь, когда репутация авиакомпании подмочена, акции падают, экипажи бунтуют, а американские партнёры загадочно и как бы даже понимающе улыбаются.