Американские ценности — вот причина хаоса в мире

Автор: Стивен Уолт, Foreign Policy, USA

По материалам: Иносми

Почему попытки распространения демократии, либерализма и прав человека всегда вызывают негативные последствия.

Ирак неуправляем. «Исламское государство Ирака и Леванта» объявило о создании нового халифата. Президентские выборы в Афганистане вызывают споры. Ядерные переговоры с Ираном продвигаются медленно, а их противники изобретают все новые уловки для полного срыва переговорного процесса. На Украине неразбериха, и объявленное там прекращение огня просто развалилось. Китай продолжает толкаться своими острыми локтями. Япония проявляет все большую воинственность. А Британия близка к тому, чтобы выйти из Евросоюза.

Вот такой он, «новый мировой порядок», провозглашенный президентом Джорджем Бушем-старшим в бурные и хмельные дни после падения Берлинской стены. И где он, закат «политики силы», о котором когда-то радостно говорили люди типа Билла Клинтона и Томаса Фридмана (Thomas Friedman)? Конец истории? В это не верит даже сам Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama).

В гиперпристрастной в партийном плане современной американской политике демократы обвиняют во всех сегодняшних бедах Джорджа Буша-младшего, а республиканцы считают, что во всем виноват Барак Обама и Хиллари Клинтон (это они заглядывают вперед).

Но в действительности виноваты не они. Каждый из трех президентов в эпоху после холодной войны совершил свою порцию ошибок, но у этих неудач есть общий стержневой корень. Речь идет о всепроникающем влиянии либерального идеализма при проведении американской внешней политики, влиянии, которое преступает партийные рамки, объединяя либеральных интернационалистов из Демократической партии и республиканских неоконсерваторов. Стремление распространить либерализм на Восточную Европу лежало в основе расширения НАТО, и это важная причина, заставившая так называемых либеральных ястребов поддержать неоконов в Ираке. Этим также объясняются попытки США экспортировать демократию в Афганистан и на весь Ближний Восток. Они легли в основу стратегии «расширения и сотрудничества» Билла Клинтона, «доктрины свободы» Джорджа Буша, первоначальной поддержки арабской весны Бараком Обамой и его решения осуществить интервенцию в Ливии.

Либерализм зиждется на четко обозначенном наборе моральных и политических целей, которые должны быть достигнуты. Он ставит индивидуума в центр политической жизни и считает, что каждый человек обладает определенными неотъемлемыми правами. Либералы подчеркивают важность личной свободы выбора и с опаской смотрят на ничем не ограниченную власть, считая, что эти принципы применимы ко всем людям. Соответственно, либералы полагают, что демократия — это оптимальная форма государственной власти, и выступают за торжество права, за свободу выражения и за рыночную экономику. Они также полагают, что людям будет гораздо лучше, если эти ценности станут универсальными.

Главные черты либерализма исключительно привлекательны. Однако моральная привлекательность таких базовых либеральных принципов не означает, что это здравое и логичное руководство по реализации внешней политики. На самом деле, история двух последних десятилетий говорит о том, что если великая держава будет проводить свою внешнюю политику главным образом на основе либеральных идеалов, это наверняка приведет ее к дорогостоящим провалам.

Либерализм устанавливает некий набор моральных целей, создавая схему, которой должны следовать все общества; но он почти ничего не говорит о том, как должно действовать либеральное государство, если какая-то страна или лидер откажется «поступать правильно».

Взгляните для начала на то, что происходит, когда то или иное зарубежное государство возражает против попыток Запада по распространению прав человека, демократии и всех прочих заветных принципов либерализма. Американские лидеры едва ли не автоматически реагируют на это вспышкой гнева и ярости, а затем начинают осуждать такого иностранного лидера, в лучшем случае называя его заблуждающимся реакционером, а в худшем — олицетворяет империю зла.

Когда высоконравственные осуждения терпят неудачу (а это происходит неизменно), либерализм не в состоянии предложить здравую альтернативу. Экономические санкции — это слабый инструмент, и обычно они укрепляют позиции авторитарного правителя, но не ослабляют их. Более того, они причиняют серьезные страдания всему населению, а правящая элита остается целой и невредимой.

Попытки распространения либеральных идеалов под дулом автомата — это еще хуже. Как мы увидели в Ираке, Афганистане, Ливии и во многих других местах, насильственная «смена режима» по определению означает разрушение существующих политических и общественных институтов. К сожалению, крах старого порядка и последующая иностранная оккупация еще больше уменьшают шансы на появление действенной демократии. Возникающая в результате анархия придает силы тем, кто склонен к насилию и обладает определенными талантами в этом отношении. Она вынуждает местное население обращаться за защитой к древним источникам самоидентификации (племена, кланы, религиозные секты).

Более того, либеральные правительства, пытающиеся осуществлять идеалистические крестовые походы, часто начинают лгать собственному народу, дабы не лишиться его поддержки. Им также приходится содержать крупные и секретные органы национальной безопасности. Как это ни парадоксально, чем активнее либеральное общество пытается привить свои убеждения другим, тем больше вероятность того, что оно дискредитирует эти ценности у себя дома.

И наконец, поскольку большинство либералов уверены в том, что их заветные убеждения не подлежат никакой критике, они не понимают того, что нелиберальным обществам могут не понравиться эти чудесные заграничные дары. Напротив, чем активнее осуществляемое из лучших побуждений вмешательство за рубежом, будь это военная оккупация, санкции или даже деятельность неправительственных организаций типа Национального фонда за демократию (National Endowment for Democracy), тем сильнее аллергическая реакция на такое вмешательство.

Вывод очевиден. Соединенные Штаты и прочие либеральные государства будут добиваться гораздо больших успехов в продвижении дорогих их сердцу политических ценностей, если они сосредоточатся на совершенствовании этой практики у себя дома вместо того, чтобы пытаться экспортировать ее за рубеж. Если западное общество будет процветающим, справедливым и компетентным, соответствуя пропагандируемым идеалам, люди в других обществах захотят перенять эту практику полностью или хотя бы частично, приспособив ее к местным условиям.