• Главная
  • События
  • Владимир Кашин: Экологические услуги — под контроль государства

Владимир Кашин: Экологические услуги — под контроль государства

3 августа 2012 RSS лента
Владимир Кашин: Экологические услуги — под контроль государства
Источник: "ПРАВДА"

Владимир Кашин, Председатель комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии


10 июля 2012 года в Госдуме был ратифицирован пакет документов о присоединении России к Всемирной торговой организации (ВТО). Страна уже знает, какой ущерб будет нанесён различным отраслям экономики России принятием губительных для нашей страны обязательств как необходимого условия членства в ВТО.

Однако не так много известно, какое воздействие на Россию окажут принятые ею обязательства в сфере торговли так называемыми экологическими товарами и услугами. Рассмотрение принятых в Госдуме документов показывает, что отношения России и ВТО в этой области развиваются по наихудшему для нашей страны сценарию.

Имитация работы под грифом «секретно»

Недопустимость передачи в руки иностранцев сферы «экологических услуг» была нами подчёркнута на первом же заседании Комиссии при президенте РФ по вопросам развития ТЭК и экологической безопасности 10 июля 2012 года. Не случайно на этом заседании, проходившем под руководством президента РФ и при участии ключевых фигур российской экономики, одним из первых был рассмотрен вопрос о последствиях для топливно-энергетического комплекса (ТЭК) и сопутствующих отраслей присоединения России к ВТО.

Иностранные «услуги» в недропользовании, электроэнергетике, лесном и водном хозяйстве России следует рассматривать отнюдь не как естественный процесс глобализации. Эти «услуги», скорее, являются узаконенной правилами ВТО, сформулированными в интересах транснациональных корпораций (ТНК), формой иностранного нашествия на Россию в погоне за природными богатствами нашей страны.

В процессе переговоров России с ВТО фракция КПРФ в Госдуме неоднократно обращалась к руководству страны с предупреждениями о необходимости тщательной и компетентной проработки указанных вопросов. В частности, об опасности проводимой в стране приватизации в водном хозяйстве и в связанных с ним секторах. Напоминали мы и о неминуемом для страны ущербе от принятия (вопреки мировой практике и позиции мирового сообщества) необоснованных обязательств перед ВТО по приватизации и либерализации в широкой сфере «экологии», включая природоресурсный и энергетический секторы в целом.

К сожалению, доводы специалистов и государственно ориентированных политиков не были услышаны. Российскими переговорщиками были приняты обязательства в сфере экологических товаров и услуг, не обеспечивающие интересы России по следующим жизненно важным для страны вопросам:

— допуск иностранцев к земельным ресурсам нашей страны;

— допуск иностранцев к приватизированным и приватизируемым предприятиям;

— допуск иностранцев к российским предприятиям и фирмам, поставляющим товары и услуги по водоснабжению и водоотведению, включая очистку сточных вод, а также поставки электроэнергии и газа, обеспечение теплоснабжения и удаления отходов;

— обязательства России при заключении с ТНК соглашений о разделе продукции (СРП) по изучению, освоению и добыче минеральных сырьевых ресурсов.

В рассматриваемых документах отсутствует принципиальная позиция представителей России на переговорах с ВТО, отражающая интересы страны. Их позиция элементарна: «мы следуем российскому законодательству, а там — хоть трава не расти». Формально — правильная и очень удобная позиция.

Во-первых, она удобна в отношениях с иностранными партнёрами, так как опирается на базовый принцип ВТО в торговле услугами, согласно которому национальные отрасли, производящие услуги, защищаются в основном посредством законодательных актов, регулирующих участие зарубежных партнёров в предоставлении услуг в той или иной отрасли. Во-вторых, позиция удобна тем, что всегда можно отвести упрёки сограждан в непатриотичности: мы, мол, руководствуемся действующим российским законодательством.

Но в данном случае отсутствует исторически выстраданное правило российской и советской дипломатии, основанное на государственном инстинкте её представителей, которое помогало защищать и развивать нашу страну: давать Центру объективную (не угодливо подобранную), обоснованную и полную информацию, с оценкой зарубежного опыта, формулировать международные документы так, чтобы не допускать ущерба стране.

Фактическая секретность проводившихся 18 лет переговоров о вступлении России в ВТО, скудость и отсутствие пакета материалов на русском языке исключает возможность полноценного анализа последствий обязательств, принятых нашей страной в сфере торговли экологическими товарами и услугами. Даже иностранные специалисты отмечают упрощённый характер предложений и обязательств России, что неизбежно поставит нашу страну в невыгодные условия в международной торговле в рамках ВТО. Непроработанность важнейших вопросов резко отличает Россию от других стран, которые мобилизовали мощный национальный научный потенциал для защиты интересов своих стран в рамках ВТО.

Всё на продажу

В отличие от других стран — членов ВТО Россия разрешила иностранцам осуществлять сделки с земельными участками, предоставляя им режим наибольшего благоприятствования, а фактически предоставляя иностранцам те же права, что и российским физическим и юридическим лицам. Это может привести к нарушению суверенитета России в планировании, управлении и охране земельных, лесных и водных ресурсов по следующим причинам.

Не является действенным и исчерпывающим в существующих российских реалиях принятое ограничение: «Запрещена иностранная собственность на земли сельскохозяйственного назначения и граничные с ними территории, а также на земли другого назначения. Аренда земельных участков разрешена на период 49 лет, с возможным продлением».

В современной России пустуют более 40 миллионов гектаров земель сельскохозяйственного назначения. Они (как и другие земли) в условиях тотальной коррупции, пороков законодательства и управления в стране легко переводятся в земли несельскохозяйственного назначения. Их аренда на 49 лет, с возможным продлением, фактически означает установление собственности на землю.

Отсутствие ограничений по площади земельных участков, передаваемых в долгосрочную аренду, создаёт благоприятные условия для массовой аренды иностранцами огромных территорий вместе с находящимися на них лесами и водными объектами. Это неизбежно приведёт к ограничению суверенитета правительства России в отношении политики, планирования, управления и охраны не только земельных и лесных ресурсов, но и водных ресурсов в пределах арендуемой, а фактически находящейся в иностранной собственности обширной территории. В частности, будет затруднено внедрение бассейнового и экосистемного подхода в управление водными ресурсами. А ведь этот подход закреплён в российском законодательстве и законодательствах практически всех стран мира.

Характер обязательств России по участию иностранцев в обороте земли юридически создаёт конфликтную ситуацию с непредсказуемыми последствиями. Им могут быть переданы в долгосрочную аренду, например, обширные территории в бассейнах Оки, Волги, других рек и озёр, что может парализовать жизнедеятельность в целых регионах. Это не преувеличение, учитывая недостатки Земельного, Лесного и Водного кодексов РФ, усугублённые неопределённостью обязательств РФ перед ВТО. В любом случае эти недостатки создают основу для международных конфликтов, невыгодных и проигрышных для России.

Так, статья 8, часть 2 Водного кодекса РФ содержит норму, согласно которой физические и юридические лица (включая иностранцев в условиях членства РФ в ВТО) могут приобретать в собственность пруды и обводнённые карьеры (водохранилища). Эти объекты с технической точки зрения являются искусственными водоёмами, образованными подпорными сооружениями на водотоках с целью хранения воды и регулирования стока. Эта статья, в силу особенностей гидрологического цикла и режима и отсутствия в кодексе ограничений по параметрам водного объекта, юридически даёт основание приобретать в частную собственность речную сеть, подземные воды, озёра и водохранилища в пределах находящегося в частной собственности земельного участка.

Достижению этой цели служит и Лесной кодекс, в скрытой форме создающий правовые инструменты для передачи лесных земель в частную собственность, в том числе иностранным гражданам и компаниям.

Земельный участок, как следует из статей 15 и 77 Земельного кодекса РФ, также не ограничен по своим параметрам. Таким образом, теоретически возможно приобрести в частную собственность водные объекты вместе с земельным участком и акциями гидротехнических сооружений. Только плати деньги.

Открыли ворота страны настежь

Указанные недостатки, а также принятие требования ВТО о предоставлении иностранцам в России «национального режима» в сделках с землёй значительно расширяет возможности экспансии западных ТНК на российском рынке земли. Это следует из положений Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС), которое Запад в течение 10 лет безуспешно пытается навязать остальному миру.

Наряду с другими неприемлемыми условиями, развивающиеся страны в переговорном процессе ГАТС («раунд Доха») выступали против подхода ВТО, следуя которому деятельность по управлению речными бассейнами будет рассматриваться как мера, влияющая на международную торговлю услугами. Действительно, многие элементы управления и охраны водных ресурсов речных бассейнов (как в рамках внутренней водохозяйственной политики стран, так и в рамках международных бассейновых соглашений) могут сдерживать частную экономическую деятельность в речных бассейнах, в том числе деятельность ТНК по предоставлению услуг.

Такие меры, как бассейновые планы развития водных ресурсов, обеспечение минимальных объёмов речного стока, сохранение качества воды, охрана переувлажнённых земель, могут сдерживать частное землепользование и водопользование в бассейне, а также развитие туристических или транспортных услуг, предоставляемых транснациональной корпорацией в понравившемся ей районе бассейна. Поэтому указанные меры суверенной государственной водохозяйственной политики, в соответствии с нормами ГАТС, могут быть оспорены. Никто не гарантирует, что в таких спорах в рамках ВТО не будет применён подход Гаагского трибунала, который обвинил тех, кто отстаивал целостность Югославии, но выгородил разрушителей этой суверенной страны.

В ВТО функционирует отлаженная судебная машина для защиты интересов ТНК. Её потенциал опирается на различные невыгодные для большинства стран «третьего мира» положения ГАТС. Например, для защиты интересов ТНК служит расплывчатое положение статьи VI.4: национальные «процедуры» и «технические стандарты» не должны быть «более обременительными, чем это необходимо».

Суверенитет страны также нарушается требованием статьи XVI о предоставлении в ВТО детальных обоснований не ущемления прав ТНК, имеющих бизнес в России, в случае выхода нашей страны за рамки предложенных ею ограничений. Страна должна постоянно доказывать, что принятые ею меры не являются «неоправданным барьером в торговле услугами». Нарушение этих ограничений чревато жёсткими и неотвратимыми санкциями.

Таким образом, через принятые российскими переговорщиками обязательства перед ВТО заложен мощный разрушительный механизм водопользования и землепользования России. Его действие чревато негативными политическими, социально-экономическими и экологическими последствиями для страны.

Водные ресурсы России — на службу западным корпорациям

Большой ущерб безопасности и интересам России наносит принятие обязательств предоставлять иностранцам права на участие в приватизации различных предприятий, в том числе предприятий водохозяйственного комплекса.

Сегодня функционирует глобальный рынок экологических товаров и услуг с годовым оборотом более 550 миллиардов долларов, 85% которого принадлежат 58 транснациональным компаниям стран Запада. Это — рынок товаров и услуг прежде всего в водном секторе. России на этом рынке не видать.

На таком фоне интересы и безопасность страны не обеспечиваются установленным ограничением по участию иностранного капитала в приватизации российских предприятий. Так, применительно к акционируемым и включаемым в коммерческий оборот предприятиям водного сектора ограничение участия в них зарубежных компаний неэффективно, так как оно «не распространяется на зарубежный финансовый капитал, вкладываемый в приватизацию российских предприятий, результатом которого не является приобретение контроля и/или приобретение прав собственности на эти предприятия».

Такое ограничение ничего не даёт с точки зрения государственной безопасности и интересов страны, поскольку, например, следуя установкам руководства РФ, огромный сегмент национальной электроэнергетики уже давно продан западным корпорациям. Об этом говорит печальная судьба РАО «ЕЭС России». Широко практикуется как в РФ, так и в слабых развивающихся странах частичная скупка акций предприятий по заниженным (а часто бросовым) ценам с последующей спекулятивной перепродажей этих активов, в зависимости от конъюнктуры рынка. В рамках указанного процесса не решается ключевая задача приватизируемых предприятий водного сектора и электроэнергетики — обеспечение капиталовложений в модернизацию и развитие производства.

Опыт 1990-х годов убедил крупнейшие западные ТНК, что для них намного выгоднее осуществлять не прямые инвестиции за рубежом, не развивать инфраструктуру реального производства, а обеспечить своё доминирование на глобальном рынке ценных бумаг, обеспечивающих высокую прибыльность. Этим и объясняется то, что сейчас на водном рынке преобладают богатые «стратегические инвесторы» (такие как «водные» ТНК) и «финансовые инвесторы» (разного рода фонды, часто не имеющие никакого отношения к воде).

В этих условиях спекулятивный характер рынка создаёт серьёзную угрозу выживанию небольших предприятий водоснабжения, функционирование которых тесно переплетается с судьбой предприятий электроэнергетики. Они, в свою очередь (часто под давлением МБРР, ЕБРР и др.), вынуждены акционироваться и выставлять на рынок свои предприятия.

Но такие биржевые спекуляции ущербны для реального производителя (например, того же предприятия питьевого водоснабжения) из-за рыночной нестабильности. В то же время богатый «инвестор», формирующий тенденции на рынке и участвующий в этом «непыльном и выгодном для миллионеров бизнесе» может всегда с выгодой покинуть такое «рискованное предприятие», каким обычно является сектор водоснабжения и водоотведения. Такой подход заложен в основу государственной политики, например, Британии.

Эти и другие причины заставили даже Соединённые Штаты заявить: «Механизм ВТО неуместен для регулирования водных отношений и водной деятельности в США». Аналогичную политику в ВТО проводит и Евросоюз. Демонстрируя трепетное отношение к воде в своих странах (Рамочная водная директива ЕС, например, считает воду наследием Европы, не подлежащим коммерческому обороту), Запад не считает воды России её наследием. Евросоюз определил водному сектору нашей страны такую участь: «Вода в России — уже не всеобщее благо, несовместимое с рынком, а товар, который продаётся. Обеспечение прав на воду больше не является ключевой обязанностью государства: российские потребители должны покупать услуги в водном секторе».

Основываясь на таких вот двойных стандартах, Запад стремится обеспечить доминирование своих корпораций в водном секторе России. С этой целью Евросоюз, как говорят в шахматах, «разыграл элементарную двухходовку». Несколько лет назад он навязал России новый Водный кодекс, который невозможно рассматривать иначе, как инструкцию по приватизации в водном секторе, создающую в том числе благоприятные условия западным ТНК для экспансии на российском рынке экологических товаров и услуг по той же схеме, как они осуществляют указанную экспансию в развивающихся странах.

Работа по подготовке проекта Водного кодекса, профинансированная правительством Дании (то есть Евросоюзом), была выполнена бельгийской фирмой Milieu Ltd., которая откровенно признала, что её цель — не только привести российское водное законодательство в соответствие с торговыми принципами ВТО, но и помочь протолкнуть в Госдуме проект Водного кодекса. В результате Россия стала единственной крупной страной в мире, включившей в основной водный закон требования ВТО, разработанные в интересах западных ТНК и по этой причине отвергнутые всем миром. Об этом свидетельствует провал десятилетних переговоров в ВТО по ГАТС.

Финалом этой «двухходовки» является представленный в ВТО в 2011 году уже российской стороной Водный кодекс как разработанный якобы в России (!) базовый законодательный акт, регулирующий участие в предоставлении услуг в водном секторе. Можно привести различные примеры того, что и без вступления в ВТО для многочисленных иностранных компаний природоресурсной и природоохранной направленности в постсоветской России уже давно наступил «золотой век» наживы. Ситуация в этой сфере характеризуется хаосом и неразберихой.

Точного числа работающих в России иностранных организаций не знает никто, в том числе и Федеральная регистрационная служба. Это относится как к общественным, так и частным иностранным структурам, осуществляющим многомиллионный долларовый бизнес в российской сфере экологических товаров и услуг. Указанная фактически неконтролируемая деятельность на территории России, нанося ущерб стране, лишает также перспектив российский бизнес в этой области, нуждающийся в законодательной и иной поддержке.

Принцип «непринятия обязательств»

На таком фоне в России практически отсутствуют независимые исследования о деятельности иностранных структур в водохозяйственной, энергетической и природоохранной сфере нашей страны. Поэтому для оценки ситуации можно только использовать информацию об опыте других стран и косвенно примерять её к российской действительности.

Например, ЮНКТАД в «Докладе о мировых инвестициях» отмечает, что у ТНК имеются разные формы проникновения на энергетический и водный рынок развивающихся стран. Основные из них: скупка активов в собственность и управление объектами электроэнергетики и водного хозяйства, либо просто контракт на управление такими объектами. Корпорация выбирает наиболее выгодный для себя вариант в зависимости от условий в стране и месте расположения объекта. При этом ТНК, рассматривая как невыгодную для себя простую продажу знаний и технологий в этой области, стремятся исключить такой вариант из своей деятельности.

Тем не менее ЮНКТАД отмечает жёсткую и успешную переговорную позицию некоторых стран «третьего мира» по этому вопросу, в частности Китая. Китайцы, приглашая иностранную корпорацию, настаивают на включении в соглашения различные формы передачи технологий и знаний. Наиболее распространёнными среди таких форм являются совместные проекты, в рамках которых поставляются оборудование и новые технологии. В таких проектах стороны осуществляют постоянное взаимодействие по всему комплексу производственного цикла, особое внимание уделяется контролю условий соглашения и подготовке кадров.

Это позволяет китайским представителям повышать уровень специальных знаний и эффективность управления. Накопленный опыт и полученные технологии оперативно и планово распространяются и на другие предприятия энергетической и водной отраслей, которые в Китае принадлежат государству. Нельзя не отметить, что китайцы в значительной мере используют советский опыт в такого рода сотрудничестве.

Что касается ВТО, то Китай, являясь членом этой международной организации, а также одним из ключевых членов Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), в сфере торговли экологическими товарами и услугами решительно отстаивает принятый странами АТЭС принцип «непринятия обязательств». Страны АТЭС считают, что нужно просто торговать, избегая протекционизма, не злоупотреблять нетарифными мерами в сфере торговли, нацеливать торговлю в регионе на достижение «зелёного роста».

Примером тому является политика Индии, которая считает, что торговля экологическими товарами и услугами должна осуществляться не на основе каких-то обязательств с неясными и непредсказуемыми последствиями, а на проектной основе, в зависимости от потребностей имеющих отношение к этой сфере проектов, выполняемых при кредитовании извне.

Принцип «непринятия обязательств», о котором страны АТЭС договорились ещё в 1998 году, объективно продиктован наличием больших различий между странами региона. Принцип применяется не абстрактно, а в свете достижения сформулированных АТЭС базовых долгосрочных целей стран региона, прежде всего создания целостной региональной экономики и проведения политики «зелёного роста». Получая всё большее признание в мире и в международном праве, этот принцип опирается на добровольные решения и действия стран региона, избегающих принятия жёстких обязательств, которые составляют суть ВТО. Страны отвергают диктат, но проявляют добрую волю к сотрудничеству во имя сбалансированного развития.

Подтверждением тому может служить следующее решение 23-го заседания министров стран — членов АТЭС на Гавайях 11—12 ноября 2011 года: «В 2012 году страны АТЭС разработают список экологических товаров, которые вносят прямой и позитивный вклад в цели нашей политики «зелёного роста» и устойчивого развития. По этому списку мы намерены снизить до конца 2015 года применяемые пошлины на эти товары до 5% и ниже, принимая во внимание экономическую ситуацию в странах, без ущерба позиции стран АТЭС в ВТО».

Надо сказать, что это решение отражает прежде всего интересы американских ТНК на огромном азиатско-тихоокеанском рынке экологических товаров и услуг (60% от мирового). Китай, выступая против этого предложения (слишком амбициозная и нереальная задача), тем не менее подписал итоговый документ, поскольку принцип «непринятия обязательств» защищает его права и интересы.

Решение на Гавайях (применительно к ВТО) было принято со свойственной странам АТЭС восточной мудростью. Оно никак не противоречит негативной позиции этих стран к принципиальным вопросам закончившихся провалом переговоров о заключении ГАТС. В переговорах Евросоюз и США добивались от стран остального мира принятия неравноправных и жёстких обязательств по открытию их рынков для западных ТНК, в том числе, в сфере торговли экологическими товарами и услугами. Неизбежный ущерб от принятия таких требований и стал одной из основных причин неудачи «раунда Доха».

Более конкретной, но также важной причиной стала невозможность согласования вариантов классификации экологических товаров и услуг, предложенных раздельно ЕС и АТЭС. Применение несогласованной классификации неизбежно порождает неразбериху в торговле и может привести к выгодам для одних, более сильных стран за счёт других, более слабых. В этой ситуации принцип «непринятия обязательств» как бы предохраняет страны АТЭС от неограниченной экспансии западных ТНК.

В Россию — на условиях диктата

К сожалению, обязательства в ВТО, принятые российской стороной, недостаточно учитывают современные реалии развития международных экономических и торговых отношений, российский опыт и опыт других стран (особенно Китая). Членство в ВТО неизбежно приведёт к усугублению и без того серьёзных недостатков взаимодействия России с иностранными партнёрами в различных областях. О том, что эти недостатки серьёзные, и они наносят ущерб России, опять же видно на примере водного сектора.

На прошедшей 5—6 июня 2012 года в Москве конференции: «Водохозяйственный комплекс России: выживание или развитие» был представлен как успешный проект сотрудничества с немецкой компанией РВЕ по строительству в Москве Юго-Западной станции водоподготовки производительностью 250 тысяч кубометров питьевой воды в сутки. Правительство Москвы и компания РВЕ строили станцию в 2003—2006 годах на условиях государственно-частного партнёрства. По данным, представленным на конференции, расходы на сооружение станции составили 190 миллионов евро, а по данным самой компании — не менее 200 миллионов. После ввода станции в эксплуатацию компания РВЕ получила её во владение и управление сроком на 10 лет.

Немецкая компания довольна финансовыми и другими условиями сотрудничества и готова расширять его масштабы. Но выгодно ли Москве и России такое партнёрство с РВЕ и другими иностранными ТНК? Этот вопрос особенно уместен, так как указанный совместный проект реализовывался отнюдь не по «китайской» схеме.

Нет сомнения в жизненной важности для Москвы Юго-Западной станции, как и многих других объектов в сфере водоснабжения и водоотведения по всей России. Однако представляется, что затраты на создание Юго-Западной станции завышены, тем более что проектная мощность станции на начальном этапе планировалась в объёме 500 тысяч кубометров питьевой воды в сутки.

Как известно, московское правительство, чтобы сдержать рост тарифов ЖКХ, возмещает инвестиционные затраты иностранных компаний не за счёт тарифов, а за счёт лимитов капитальных вложений города Москвы. Не этим ли объясняется, в частности, уменьшение вдвое (с 500 до 250 тысяч кубометров в сутки) производительности уже принятой в эксплуатацию Юго-Западной станции водоподготовки?

При этом нельзя не учитывать то, что в Москве, где сходятся финансовые потоки со всей страны, вероятно, имеется возможность осуществлять социально значимые, дорогостоящие проекты без возложения полных затрат на потребителей. Но что делать властям других российских городов и их нищим водоканалам, у которых отсутствуют такие возможности, как у столицы?

Компания РВЕ информирует, что в проектах водоснабжения и водоотведения в Москве высокое качество показателей достигается в значительной мере за счёт внедрения технологий обработки воды, позаимствованных у ТНК «Дегремонт» (разработаны около 20 лет назад). Использование этих технологий формирует существенную долю затрат на проект в целом. Не разумнее ли для российской стороны в этой ситуации использовать не менее эффективные, но более дешёвые наработки учёных и конструкторов нашей страны?

Например, западные ТНК на объектах водоснабжения и водоотведения Москвы используют те же мембранные фильтры (ключевой элемент технологии), разработкой которых ещё с 50-х годов успешно занимаются в Российском химико-технологическом университете имени Д.И. Менделеева в содружестве с институтами, КБ и специалистами различных отраслей. Вот где одно из прорывных направлений для предотвращения «катастрофы в системе ЖКХ», которую прогнозирует премьер Д. Медведев.

Но российской науке и практике необходимо помогать, а не ставить их в заведомо проигрышное положение перед западными ТНК, в частности посредством принятия обязательств перед ВТО. Нет у нашей огромной страны другого выхода, кроме опоры на собственные силы для решения кричащих проблем в рассматриваемой сфере и для обеспечения перспективных потребностей страны. Западные ТНК — не филантропы, они не будут нам задёшево поставлять технологии.

В отличие от Китая в современной России западные транснациональные корпорации диктуют условия партнёрства. Показателен пример той же Юго-Западной станции столицы. В постановлении правительства Москвы № 754-ПП от 9 сентября 2003 года установлено, что российским строительным фирмам будет передано не менее 80% объёма строительно-монтажных работ по Юго-Западной водопроводной станции. Однако все права и функции исполнителя проекта переданы зарубежной корпорации, которая нанимает российские субподрядные организации далеко не на тех условиях, на которых работает сама.

В нашей стране — это уже установившаяся практика, которая часто принимает уродливые формы. Россию, как уже отмечалось, задолго до вступления в ВТО «оккупировало» множество западных так называемых консалтинговых фирм, прибывших к нам «на ловлю счастья и чинов» и выкачивающих из страны значительные средства. Они заключают международные контракты на предоставление экспертных и консультационных услуг российским предприятиям и учреждениям на выгодных для себя условиях на основе международных стандартов. Но практическую работу за мизерное вознаграждение выполняют уже российские «гастарбайтеры». Как правило, это высококвалифицированные учёные и специалисты, выпускники вузов, сотрудники НИИ и т.д.

Дискриминация российских партнёров является обычным делом и при проведении международных тендеров на выполнение проектов в России с использованием западных займов. Та же немецкая компания РВЕ в 1996 году выиграла международный тендер на строительство и длительную эксплуатацию станции очистки сточных вод «Южное Бутово» в Москве (производительность 80 тысяч кубометров в сутки очищенных стоков). При этом термин «международный тендер» у наших чиновников означает, что в нём участвуют только иностранные фирмы.

Негативная для России сторона бизнеса иностранных ТНК в водном хозяйстве, электроэнергетике и других секторах усилится ещё больше в условиях членства нашей страны в ВТО, в частности в связи с принятием Россией разработанных в интересах ТНК многочисленных требований ВТО.

Плоды чиновничьей лени

В такой обширной сфере торговли и экономического взаимодействия, как поставки в сфере экологических товаров и услуг в секторах водоснабжения и водоотведения, включая очистку сточных вод, поставки электроэнергии и газа, теплоснабжения, удаление отходов, наши чиновники обеспечивают зарубежным партнёрам режим наибольшего благоприятствования, в соответствии с внутренним законодательством России.

Представляется ущербной позиция российских представителей в ВТО, не включивших фактически никаких ограничений для доступа иностранных партнёров на этот российский рынок. В подписанном нашими чиновниками документе дано всего лишь следующее пояснение: «Исключительные права по предоставлению услуг в этой сфере могут быть дарованы иностранным частным операторам, например в виде концессий, предоставляемых государственной властью и органами местного самоуправления при условии выполнения определённых обязательств по предоставлению услуг. Учитывая то, что указанные структуры по поставкам товаров, работ и услуг также существуют в субъектах РФ и на уровне органов местного самоуправления, представляется нереальным предоставить здесь детальное и исчерпывающее описание ограничений по доступу иностранцев на российский рынок».

Из этого следует, что российскими чиновниками не была выполнена необходимая в таких случаях скрупулёзная и трудоёмкая работа по анализу внутренних проблем и трудностей, а также международного опыта в рассматриваемых сферах, как это проделано в других странах. Например, Канада представила свои ограничения и обязательства в разрезе провинций страны. Выполнив эту работу, стало бы возможным изложить требования (ограничения), с необходимой степенью детализации, ограждающие интересы государства в указанных областях в условиях членства в ВТО.

Например, в связи со ссылкой в пояснении на предоставление иностранным партнёрам концессий можно было бы установить по различным секторам предоставления услуг более детальные ограничения с учётом глубокого поражения этой сферы коррупцией. В частности, включить в ограничения меры содействия конкуренции при заключении концессионных контрактов.

Также могли бы быть установлены природоохранные и природоресурсные ограничения и обязательства. В последние годы мир является свидетелем жёстких дискуссий между ЮНЕП, ЮНКТАД и мировым природоохранным сообществом в целом (с одной стороны), и ВТО (с другой), которая безапелляционно придерживается принципа: «ВТО — не природоохранная организация».

Предпродажная подготовка российской электроэнергетики

Ущербность решения российских представителей в ВТО ограничиться общими положениями в указанных секторах ещё более наглядно подтверждается в электроэнергетике.

Эта отрасль, как и водное хозяйство, под влиянием порочных идеологических догм в последние годы подверглась разрушительной приватизации, масштабы которой не имеют аналогов в мире. В результате была разрушена уникальная по масштабам, целостности, эффективности и надёжности некогда Единая энергетическая система страны (ЕЭС России), равных которой не было в мире.

Система превратилась в рыхлый, разлагающийся, пронизанный коррупцией конгломерат сотен государственных и частных (в том числе иностранных) структур, чиновников, ловких дельцов, биржевых спекулянтов с разнонаправленными, несогласованными, узкокорыстными целями и задачами. С разрушением ЕЭС России и передачей её осколков в частные руки была ликвидирована системность энергоснабжения, жёстко объединявшая генерацию, передачу и потребление электроэнергии. Тем самым была утрачена способность эффективного перераспределения электроэнергии, а также оптимизации вклада каждой из энергетических систем — тепловой, атомной и гидроэнергетики — в энергоснабжение потребителей.

Поучительным является разрушение РАО «ЕЭС России». При его «реформировании» было создано более 1000 паразитических коммерческих структур, непроизводственные расходы которых оттянули на себя около 40 миллиардов долларов, предназначенных для производственной сферы отрасли.

Гидроэнергетические гиганты Сибири (Усть-Илимская, Братская, Иркутская, Красноярская, Саяно-Шушенская ГЭС) частично или полностью принадлежат миллиардеру О. Дерипаске, обеспечивая дешёвой электроэнергией прежде всего находящийся в его собственности практически весь алюминиевый бизнес России, полностью ориентированный на экспорт первичного алюминия. Сверхприбыли хозяев этой отрасли огромны. По имеющимся оценкам, акционеры «Русала» с 2001 по 2008 год получили только в виде дивидендов 10 миллиардов долларов.

В соответствии с недавним решением руководства страны фактически вся гидроэнергетика России, а также значительная часть системы распределения и сбыта электроэнергии переходит в частные руки. Это позволит иностранцам, в соответствии с российским законодательством, манипулировать их активами.

Политика РФ в электроэнергетике разительно отличается от практики других стран. Например, полной противоположностью является успешное государственное управление гидроэнергетикой в Канаде, где действует крупнейшая в мире государственная генерирующая компания с установленной мощностью принадлежащих ей ГЭС в 37 миллионов кВт. Государство выкупило частную генерацию «ГидроКвебек»: 30% — заплатил бюджет, 70% — заёмные средства. Государственный контроль ГЭС позволил освободить эту компанию от водного налога, что дало ей 50% чистой прибыли. Всё это обеспечило погашение займов и позволило осуществлять протекционистскую политику для экономики страны: 70% электроэнергии отпускается по пониженным ценам, а 30% — по повышенным. Такую же принципиальную позицию Канада обозначила и в ВТО.

Современное положение в электроэнергетике угрожает жизнеспособности России. Если не будут приняты экстраординарные меры по её возрождению, то, по оценке компетентных специалистов, страна может остаться без электроэнергии из-за функционирования созданной в результате либеральных реформ системы присвоения гигантских средств в отрасли.

Опыт других стран говорит о том, что не только приватизация энергетического сектора является рискованной и неэффективной политикой, не позволяющей решать задачи национального развития. Также неприемлемыми являются и безответственные обязательства по широкой либерализации в сфере услуг, внедрению иностранных ТНК в национальную электроэнергетику.

Кто сегодня хозяйничает на российском энергорынке

В связи со вступлением РФ в ВТО важно то, что многие лакомые куски разрушенного РАО «ЕЭС России» и других структур уже давно находятся в руках западных транснациональных корпораций, влияние которых не только в электроэнергетике, но также во всём топливно-энергетическом комплексе и в сырьевом секторе неуклонно и стремительно возрастает. А это уже не только экономика: подрываются основы национальной безопасности — мировой опыт это подтверждает.

Крупнейшие западные ТНК являются акционерами ряда российских оптовых генерирующих компаний (ОГК), территориальных генерирующих компаний (ТГК) и сбытовых компаний. Скуплены иностранцами и разгромлены основные НИИ и проектные институты, некогда составлявшие гордость советской энергетики, такие, как институт «Гидропроект» имени С.Я. Жука, ВНИИГ имени Б.Е. Веденеева, и многие другие. Скупаются даже НИИ, проектные и строительные организации атомной промышленности.

Итальянская компания ENEL в 2007—2008 годах купила и владеет 60% акций ОГК-5 с суммарной установленной мощностью объектов 8,7 миллиона кВт. В ОГК-5 входят Конаковская, Невинномысская, Рефтинская и Среднеуральская ГРЭС. По заявлению генерального директора ENEL Ф. Конти, покупка именно ОГК-5, а не другого осколка расчленённого РАО «ЕЭС России» связана с тем, что её объекты находятся в хорошем состоянии. Половина мощностей работает на газе, другая половина — на угле. Это выгодно для ENEL (как и для других западных ТНК) из-за низкого уровня цен на газ и уголь в России, а также устойчивости поставок этого топлива.

Эта же компания в 2006 году приобрела 49,5% акций крупной частной энергосбытовой компании «Русэнергосбыт», осуществляющей поставки электроэнергии дочерним компаниям Газпрома, Роснефти, ОАО «РЖД» и другим. Соглашение о покупке предусматривает не только вхождение ENEL в капитал Русэнергосбыта, но и участие итальянской ТНК в оперативном управлении компанией. Это дало возможность ENEL приобрести значительное влияние в поставках электроэнергии по всей России, учитывая географию деятельности компании «Русэнергосбыт», охватывающую 46 (!) субъектов Федерации.

Деятельность компании «Русэнергосбыт» характеризуется агрессивностью и коррупционностью в стремлении занять лидирующие позиции в наиболее прибыльных направлениях. Широко известны сговор её дочерней компании «Русэнергосбыт-М» с московскими властями с целью устранения конкурента — ОАО «Мосэнергосбыт» (это вызвало массовые протесты населения), попытки стать основным поставщиком электроэнергии московскому метро, финансовые махинации в Омской области и т.д.

Примечательно стремление «Русэнергосбыта» сомнительными методами втиснуться в весьма перспективную и прибыльную сферу — энергоснабжение предприятий Газпрома, что неизбежно приводит к конфликтам. Можно предположить, что такая активность компании «Русэнергосбыт» проявляется не без участия ENEL.

Другой пример. Финская компания «Фортум» приобрела в собственность 75% акций российской генерирующей компании ТГК-10. К концу 2008 года эта доля была увеличена до 95%. Установленная мощность всех станций «Фортум» в 2008 году составила 2,8 миллиона кВт, тепловая мощность — 12,5 Гкал в час. В её состав входят: Аргаяшская ТЭЦ, Няганская ГРЭС, Тобольская ТЭЦ, Тюменские ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2, Челябинские ГРЭС, ТЭЦ-1, ТЭЦ-2 и ТЭЦ-3, Уральская сетевая компания — дочерняя компания «Фортум» (в неё входят тепловые сети Челябинска, Тюмени и Сургута). Среди других дочерних компаний «Фортум» — ОАО «Челябэнергоремонт», ОАО «Тюменьэнергоремонт», ОАО «Курганская генерирующая компания», ООО «ТГК-10-Инвест», ОАО «Уральская энергетическая управляющая компания».

Компания «Фортум» при покупке ТГК-10 приняла инвестиционные обязательства удвоить суммарную установленную мощность купленных объектов. Однако в декабре 2009 года, нарушая инвестиционные обязательства, «Фортум» объявила о переносе с 2012 на 2014 год ввода в эксплуатацию ряда своих российских энергообъектов.

Как и любой другой частник, компания «Фортум», скупая активы бывших государственных энергетических предприятий России, стремится избавляться от неприбыльных объектов. Примером тому являются её переговоры в 2009 году о продаже ранее купленной ею Аргаяшской ТЭЦ (обеспечивает ПО «Маяк» в Челябинской области) другому собственнику.

Компании «Фортум» принадлежат также 25,66% акций ТГК-1, в состав которой входят ГЭС и ТЭЦ Мурманской области, Республики Карелия, Санкт-Петербурга и Ленинградской области. ТГК-1 является ведущим производителем и поставщиком электроэнергии и тепловой энергии в Северо-Западном регионе России, а также третьей в стране ТГК по установленной мощности (6,2 миллиона кВт). В Северо-Западном регионе России «Фортум» владеет 31% акций «Петербургской сбытовой компании». Эта частная компания является основным поставщиком электроэнергии (93%) для нужд Петербурга и Ленинградской области.

Ещё пример. Немецкая компания E.ON в 2007—2008 годах приобрела 78,3% акций ОГК-4, в состав которой входят Сургутская ГРЭС-2, Берёзовская ГРЭС, Смоленская ГРЭС, Шатурская ГРЭС, Яйвинская ГРЭС. Общая мощность объектов ОГК-4 составляет 8,6 миллиона кВт. Эта покупка сделала E.ON первой иностранной компанией, которая приобрела полный контроль над крупнейшими энергетическими объектами России. Компания E.ON также владеет 6, 4% акций российского газового гиганта — Газпрома.

Российская компания «Интер РАО», активы которой оцениваются в 2 миллиарда долларов, планирует продать французской компании EdF до 17,5% своих активов (активы приобретёт её дочерняя убыточная компания Fenice, зарегистрированная в Италии). Цель указанной итальянской компании — поправить в России своё плачевное положение посредством «оказания услуг» — консалтингом, разработкой проектов по модернизации и энергоэффективности, а также управлением генерирующими станциями в России.

Инструменты захвата

Кроме перечисленных, многие другие иностранные структуры владеют долями в различных ОГК и ТГК — осколках разрушенного РАО «ЕЭС России».

Можно выделить следующие особенности западной экспансии в топливно-энергетическом комплексе России.

1. По словам А.Чубайса, «практически всем покупкам иностранцев в электроэнергетике России предшествовали встречи на высшем уровне с главами соответствующих государств». Это обстоятельство подтверждает преобладание в России доказавшей свою несостоятельность губительной для страны системы «ручного управления» в экономике. Такая система в странах с богатыми природными ресурсами порождает феномен «ресурсного проклятия».

2. Руководство России с целью привлечения западных ТНК в ТЭК России целенаправленно создаёт условия необратимости процессов приватизации и либерализации в этом секторе — вне зависимости от результатов воздействия этих процессов на социально-экономическое положение и безопасность страны. Тот же Чубайс подчёркивает, что в приватизируемой электроэнергетике права частника, в том числе западных ТНК, надёжно защищены механизмом подрыва репутации правительства и президента РФ в случае невыполнения принятых российской стороной обязательств.

Корпорации, работающие в России, наполняют этот механизм конкретным содержанием. Например, компания ENEL часть купленных акций российской электроэнергетики перепродала Европейскому банку реконструкции и развития как мощному гаранту невозврата к государственному регулированию в этой области.

3. Западные ТНК, равно как и российские частные структуры, не выполняют принятые инвестиционные обязательства. Об этом свидетельствует, например, провал «Генсхемы размещения объектов электроэнергетики до 2020 года», кощунственно названной «ГОЭЛРО-2». В результате манипуляций и прямого обмана были завышены в разы параметры Генсхемы и доли частных инвестиций в отрасль.

Генсхема стала инструментом крупной игры с участием российских и зарубежных лиц и структур, заинтересованных в присвоении приватизируемых активов электроэнергетики России. В итоге в стране появился ещё ряд миллиардеров, многие «лакомые куски» разрушенной ЕЭС при покровительстве руководства страны оказались в руках западных ТНК, активизировался выгодный для них, но ущербный для России импорт энергооборудования.

4. Западные транснациональные корпорации стремятся скупать в России (как это делает итальянская компания ENEL) наиболее прибыльные объекты электроэнергетики.

5. Зарубежные ТНК, скупающие активы в российской электроэнергетике, проводят постоянную «консолидацию» уже завоёванных позиций в стране. Так, в компании ENEL на всех руководящих должностях впервые в истории отечественной электроэнергетики россияне заменены иностранцами. Более того, в управление «Энел ОГК-5» передаются активы «Русэнергосбыта» и компании «Северэнергия», купленные ENEL после краха «империи» М. Ходорковского.

6. Западные представители в России не устают повторять, что цены на электроэнергию у нас занижены в 3—5 раз по сравнению с ценами в странах Евросоюза. Они ожидают, что полная либерализация цен на электроэнергию в России позволит им приблизиться к ценам на Западе, что обеспечит их ТНК огромные сверхприбыли в нашей стране.

7. Другой главной целью скупки иностранцами энергоактивов в России является стремление закрепиться в сырьевом секторе нашей страны. Не случайно ENEL активно скупала активы бывшей компании ЮКОС, а E.ON — акции Газпрома, участвуя совместно с этим концерном в строительстве Североевропейского газопровода. Конечная цель этих ТНК — получить выгодные контракты на добычу и транспортировку углеводородов из России, а также на поставку дешёвого газа на принадлежащие им объекты генерации электроэнергии в России.

Вот почему они с воодушевлением восприняли итоги встречи В. Путина с руководством ряда западных транснациональных корпораций в Салехарде в сентябре 2009 года. Их вывод после встречи: «лёд тронулся» в отношении принятия Россией условий Энергетической хартии Евросоюза, что позволило бы иностранным корпорациям получить в фактическую собственность богатые месторождения России. Вступление России в ВТО поставило этот вопрос в практическую плоскость.

Из вышеизложенного хорошо видно, что российская электроэнергетика больна, в ней накопилось много проблем, требующих усиления государственного регулирования, в том числе организации реального контроля над участием западных ТНК в отрасли. В связи со вступлением в ВТО элементы такого регулирования должны быть отражены в её документах, через соответствующие ограничения, обязательства и резервирование позиции страны.

Российские представители в ВТО обязаны владеть информацией о проблемах в российской электроэнергетике и других сферах предоставления экологических товаров и услуг. Только владение указанной информацией, тщательное изучение мирового опыта, политики других стран в ВТО позволит сформулировать в документах этой организации позицию, отражающую интересы нашей страны. В связи с этим особенно важно знать причины неудачи «раунда Доха». Сейчас выдвигаются предложения о создании других (вместо ГАТС), более справедливых механизмов международной торговли товарами и услугами.

Неприемлемость ГАТС хорошо видна на примере электроэнергетики. Страны изначально не захотели заключать обязательства в этом секторе. Исключение составила лишь Норвегия, которая включила оптовую и розничную торговлю электроэнергией в состав своих первоначальных предложений. При этом Норвегия чётко зарезервировала своё право в дальнейшем вносить любые изменения в эти предложения.

Уже в 2005 году Норвегия, руководствуясь оговоренным правом, заявила в ВТО следующее: «Норвегия включила оптовую и розничную продажу электроэнергии в свои первоначальные предложения. Однако никто из других стран — членов ВТО не включил эти услуги в свои первоначальные предложения. Основываясь на этом, указанные услуги могут рассматриваться как не включённые в повестку проводимых переговоров о либерализации торговли услугами. Норвегия отзывает свои предложения по оптовой и розничной продаже электроэнергии при отсутствии других стран — членов ВТО, желающих включить эти услуги в свои предложения».

В таких условиях российские представители не должны были брать никаких обязательств в секторе электроэнергетики, сославшись на то, что торговля электроэнергией выведена из переговорного процесса. Почему Россия должна вешать себе хомут на шею, в то время как остальной мир отверг его? В чьих интересах «сработали» российские представители в ВТО?

В целом же ограничение коммерческого присутствия иностранцев в электроэнергетике и других секторах, о которых речь шла выше, не учитывает не только результаты «раунда Доха», но, что самое главное, российские проблемы в этих секторах. Это юридически закрепляет усиление экспансии западных ТНК во всей сфере предоставления услуг в ущерб интересам и безопасности России.

Сдвиги в мировом природопользовании

Сектор недропользования является одним из ключевых для России, он требует тщательного регулирования отношений с иностранными партнёрами. Поэтому недостаточно того, что из всех форм регулирования взаимодействия с ними соглашением с ВТО рассматриваются обязательства и ограничения только применительно к соглашениям о разделе продукции (СРП). Весь набор мер по регулированию трансграничных поставок, коммерческого присутствия и трансграничного перемещения физических лиц ограничился лишь следующими двумя выдержками из параграфа 2 статьи 7 закона от 30 декабря 1995 года «О соглашениях о разделе продукции»:

— Юридическим лицам РФ предоставляется преимущественное право на участие в работах по соглашению в качестве подрядчиков, поставщиков, перевозчиков или в ином качестве на основании договоров (контрактов) с инвесторами.

— Не менее 80% состава всех работников, задействованных в реализации СРП, должны быть граждане РФ.

Приведённые ограничения являются крайне неполными и формальными. Неполными — потому, что из списка ограничений исчезло важнейшее обязательство иностранного партнёра (как этого требует закон) отдать на исполнение российским предприятиям 70% работ по проекту в рамках СРП. Формальность же заключается в том, что предложения и обязательства российской стороны в ВТО не отражают реальное развитие международных торговых и внешнеэкономических отношений в недропользовании.

Механизмы взаимодействия в этой сфере формировались в течение многих лет. Опыт других стран свидетельствует о том, что эти механизмы часто несовершенны и невыгодны для развивающихся стран, богатых природными ресурсами. Эти механизмы обеспечивают иностранным корпорациям сверхприбыли через нещадную эксплуатацию природных ресурсов, что приводит к их истощению и деградации окружающей среды. В то же время несправедливый характер СРП для стран-производителей сырья не позволяет им стать на путь сбалансированного социально-экономического развития.

Ущербность для стран-производителей сырья существующих механизмов регулирования подчёркивается крупнейшими мировыми форумами и исследованиями. В частности, ЮНКТАД в докладе «Добывающая промышленность: удержание оптимальной ценности в принимающих странах» (2012 год) начинает анализ с констатации того факта, что доход 6 из 10 самых крупных ТНК в мире — это доход компаний в топливно-энергетическом и горнодобывающем секторе. Их прибыли резко контрастируют с нищетой и бедностью развивающихся стран, которые являются поставщиками указанных природных ресурсов.

Западные сырьевые транснациональные корпорации, по существу, представляют собой анклавы в богатых ресурсами странах. Вклад этих компаний в экономику принимающих стран малоощутим. Он зависит от способности правительств преодолеть так называемое «ресурсное проклятие». Это — феномен богатых природными ресурсами стран с плохо развитыми государственными и общественными институтами, характеризующийся падением уровня жизни в них. Он возникает в капиталистической экономике в погоне за обладанием природной рентой, что, в свою очередь, вызывает замедление развития и дальнейшую деградацию институтов власти, которые не зависят от своего народа, а паразитируют на экспорте сырья.

Развивающиеся страны пытаются переломить эту неблагополучную ситуацию. Одно из средств на этом пути — попытки найти альтернативу соглашениям о разделе продукции, стремление создать механизмы, которые были бы более справедливыми и эффективными с точки зрения национальных интересов богатых ресурсами стран. В исследованиях, обобщающих опыт различных стран, кроме СРП, выделяют многие другие виды контрактных механизмов в ТЭК и горнодобывающей отрасли.

Современные концессии. В рамках таких концессий государство, как и ранее, предоставляет ТНК права на изучение, освоение, добычу и продажу сырья, но в весьма урезанном виде. Иностранная компания в таком концессионном контракте уже не владеет месторождением, а только участвует в реализации проекта, с конкретно оговоренными правами. Такая форма концессии широко распространена в странах ОПЕК. Многие из них пересмотрели ранее заключённые с транснациональными корпорациями концессионные соглашения, включив в них новые условия. Основное отличие «современной концессии» от СРП заключается в том, что в ней оговаривается конкретный период участия ТНК в проекте.

Совместные предприятия (СП). Такое предприятие часто создаётся в виде совместно управляемой компании по добыче ресурсов. В контракте оговаривается степень контроля над деятельностью предприятия со стороны ТНК и государства. Главным отличием от «современной концессии» и СРП здесь являются детально разработанные механизмы передачи технологий и механизмы принятия совместных решений по реализации проекта.

Контракты по предоставлению услуг. Они широко распространены в ТЭК и горнодобывающей промышленности. Но в отличие от перечисленных выше соглашений в рамках этих контрактов правительства сохраняют полный контроль над проектами добычи ресурсов и приглашают зарубежные компании выполнять работы в строго определённых рамках. Такие контракты имеют различные разновидности.

Кроме указанных и других механизмов регулирования отношений в ТЭК и горнодобывающей промышленности в зарубежных исследованиях также скрупулёзно анализируется мировой опыт по ряду других, очень сложных и важных проблем. Это такие проблемы, как пересмотр соглашений в связи с национализацией природоресурсного сектора, решение стремительно усугубляющихся проблем истощения природных ресурсов и охраны окружающей среды в процессе их освоения, добычи и транспортировки.

Все эти вопросы являются чрезвычайно актуальными для российского сектора природопользования. Вступление России в ВТО, открывающее широкие возможности для активизации иностранного участия в ТЭК и сырьевом секторе, потребует создания комплексной системы регулирования этой деятельности. Поэтому в документах ВТО должны быть отражены не только ограничения и обязательства в рамках СРП, но и ключевые аспекты указанной системы регулирования.

«Ресурсное проклятие» России

Современная Россия, обладающая 30% мировых природных ресурсов, также глубоко поражена «ресурсным проклятием». Что касается механизмов взаимодействия ТНК и России в недропользовании, то в течение последних 20 лет соглашения о разделе продукции стали основной их формой.

Практическое применение СРП в России, так же, как и в других странах, сопровождалось грубыми нарушениями условий этих соглашений со стороны ТНК, что наносило и продолжает наносить значительный ущерб нашей стране. Хорошо известно, что ещё в августе 2001 года на заседании правительственной комиссии по СРП выражалась обеспокоенность требованием ВТО к России — отменить после вступления в эту организацию норму закона о СРП, обязывающую компанию-оператора отдать на подряд российским предприятиям 70% работ по проекту. Отмена этой нормы снижает эффективность СРП для России в 3—4 раза. Несмотря на фундаментальное для страны значение такого обязательства, указанное дискриминационное требование ВТО было выполнено даже с «опережением графика». Объём фактической доли российского участия в проектах на основе СРП не превышает 10% (при 70% по закону).

Иностранные сырьевые компании прибегают к различным уловкам и манипуляциям для получения выгод в СРП с Россией. Примером тому может служить добыча нефти на Харьягинском месторождении, где оператор — французская компания Total в 3—4 раза завысила расходы на освоение месторождения, что сделало СРП убыточным для России. Указанная компания в течение 10 лет качает нефть из недр России, при этом государство не только не имеет обещанной прибыли, но ещё оплачивает баснословно возросшие расходы французов.

Другой пример: огромный ущерб, по данным Счётной палаты РФ, был нанесён России от невыполнения западными ТНК своих обязательств в рамках СРП в проекте «Сахалин-2».

Такое невыгодное для России «сотрудничество» станет нормой в условиях членства нашей страны в ВТО, в соответствии с принятием 6 июня 2003 года поправки в параграф 2 статьи 7 закона «О соглашениях о разделе продукции»: «Положения настоящей статьи, вступающие в противоречие с принципами Всемирной торговой организации, в случае присоединения Российской Федерации к Всемирной торговой организации теряют свою силу или должны быть приведены в соответствие с этими принципами в сроки и порядке, которые предусмотрены документами Всемирной торговой организации и соглашением о вступлении Российской Федерации во Всемирную торговую организацию».

Будучи хорошо осведомлёнными о неблагополучном положении с реализацией СРП в России, а также с мировым опытом, представители России на переговорах с ВТО обязаны были предложить ограничительные меры в этой области, защищающие интересы нашей страны. Однако этого не было сделано. Наши чиновники уже на международном уровне закрепили этот огромный потенциальный ущерб России. Принимая такое ущербное решение, они опирались на прямую поддержку руководства страны, которое с помощью этой поправки заставляло пресечь любые попытки (за исключением малозначащих ограничений) защитить российский природоресурсный сектор от требований ВТО, сформулированных в интересах западных ТНК.

Таким образом, принятые невыгодные условия членства России в ВТО являются осознанным политическим решением российской стороны согласиться с ущемлением экономических интересов государства в недропользовании. Это согласие устранило главное препятствие — естественное для любой суверенной страны стремление защитить свои стратегические интересы — на пути неограниченной экспансии западных сырьевых ТНК в России.

Всё отдано в сферу волевых политических решений на высшем уровне по аналогии с вышеупомянутыми политическими решениями в электроэнергетике России. Их цель — придать необратимый характер процессам приватизации и либерализации в недропользовании, привлечь иностранные средства для поддержания социально-экономического статус-кво и обеспечения преемственности власти.

При этом отсутствует обоснование правильности такого подхода на фоне убедительных аргументов о необходимости национализации природоресурсного сектора России как наиболее эффективного способа его мобилизации для решения стратегических проблем страны. Это со всей очевидностью подтвердилось в выступлении в Госдуме 8 мая 2012 года президента Путина, который заявил о невозможности национализации природоресурсного сектора из-за значительного присутствия в нём иностранного капитала.

Это ложь. Во-первых, мировой опыт подтверждает не исключительность, а обычную практику пересмотра соглашений в случае изменения формы собственности. Во-вторых, в мире только те сырьевые страны сохраняют перспективу развития — и об этом свидетельствует опыт Организации Объединённых Наций по промышленному развитию (ЮНИДО),— которые взаимодействуют с зарубежными партнёрами не на уровне волевых политических решений в рамках «ручного управления», а через призму долгосрочных целей сбалансированного социально-экономического развития страны. Такое возможно только при национализации природно-сырьевых ресурсов и возвращении к отраслевой системе управления в этом секторе экономики.

Следует прислушаться к выводу мудрого человека, лауреата Нобелевской премии академика Ж.И. Алфёрова: «Промышленные министерства были гениальным изобретением Советской власти». И наконец, учитывая непредсказуемые негативные последствия для сектора недропользования в условиях членства России в ВТО, следует его обезопасить — вывести этот сектор из трясины регулирования ВТО. Такое решение отвечало бы мировой практике и выводам авторитетных российских исследований.

В частности, Счётная палата РФ в аналитическом докладе: «Анализ и оценка мер, направленных на повышение эффективности системы регулирования внешнеторговой деятельности в условиях присоединения России к ВТО» (2008 год) пришла к такому выводу: «При сложившейся структуре российского экспорта вступление России в ВТО само по себе вряд ли сможет привести к его существенному росту. ВТО регулирует в основном торговлю готовыми изделиями и наукоёмкой продукцией, в то время как экспорт сырья и топлива, составляющие основу российского экспорта, допускается на внешние рынки почти без ограничений».

Выводы и предложения

В ходе многолетних переговоров с ВТО не были изучены глубинные причины провала десятилетних переговоров («раунд Доха») стран — членов ВТО о заключении Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС). Анализ этих причин был бы очень поучителен для России. Эти переговоры продемонстрировали эгоистическую суть Запада, который под видом помощи развивающимся странам в решении острых социально-экономических проблем навязывал им невыгодные условия экономического взаимодействия и торговли.

Принятие странами «третьего мира» обязательств ГАТС в торговле «экологическими товарами и услугами» неизбежно нанесёт значительный ущерб этим странам. В частности, приведёт к исчезновению традиционных форм сельского хозяйства, деиндустриализации, истощению природных ресурсов, деградации окружающей среды. Именно поэтому ГАТС и было отвергнуто. Однако Россия, как следует из Протокола о вступлении в ВТО, приняла эти условия.

Именно поэтому руководство России на конференции ВТО в Женеве в ноябре 2011 года удостоилось похвалы: её принятие в ВТО — «светлое пятно» в череде неудач и провалов этой организации. Но равноценна ли эта похвала тому гигантскому ущербу, который уже нанесён России, но ещё в большей степени будет нанесён в условиях членства в ВТО?

В переговорном процессе по вступлению России в ВТО, следуя требованиям иностранных партнёров, российской стороной были допущены грубые политические ошибки, наносящие значительный ущерб государственным интересам нашей страны.

Речь идёт о принятии в 2003 году поправки в закон «О соглашениях о разделе продукции», которая фактически ликвидировала важные для России ограничения на деятельность иностранных структур в природоресурсном секторе в условиях членства России в ВТО.

Сюда же относится и подписание 21 мая 2004 года соглашения между Евросоюзом и Россией. Российской стороной официально дано обещание, в случае принятия в ВТО, взять на себя обязательства по либерализации торговли в широкой сфере экологических товаров и услуг (включая природоресурсный сектор). Тем самым Россия стала единственной страной в мире, принявшей такие обязательства. Это решение представляется абсурдным, учитывая провал десятилетних переговоров по заключению ГАТС, в рамках которого ЕС и США навязывали остальному миру неравноправные, жёсткие обязательства по открытию своих рынков «экологических товаров и услуг» для западных ТНК.

Вызывает удивление следующее принципиальное упущение (или сознательная позиция?) российских представителей в ВТО. Принимая «специфические» обязательства, явно невыгодные для страны, они не резервировали позицию страны, как это сделали почти все страны ВТО, внося предложения и принимая обязательства по торговле в сфере экологических товаров и услуг. В условиях членства в ВТО, в случае неприемлемого для нашей страны развития экономического взаимодействия и торговли с иностранными партнёрами, Россия должна будет выполнять принятые обязательства, так как они не подстрахованы соответствующими оговорками.

Не отвечают глубинным интересам России обязательства, принятые перед ВТО, по широкому доступу иностранцев в следующие жизненно важные для нашей страны сферы деятельности:

— оборот земель различного назначения;

— спекулятивные финансовые операции при приватизации предприятий в важных для страны и общества секторах сферы экологических товаров и услуг, таких как водоснабжение и водоотведение;

— производство товаров и услуг в секторах водного хозяйства и электроэнергетики;

— изучение, освоение и добыча минеральных сырьевых ресурсов.

Регулирование деятельности в вышеперечисленных сферах и секторах должно быть выведено из компетенции ВТО.

Представляется целесообразным на предстоящей встрече в верхах стран АТЭС во Владивостоке в 2012 году наряду с информированием о выводе вышеуказанных видов деятельности из сферы компетенции ВТО поддержать одобренный АТЭС принцип «непринятия обязательств» в международной торговле экологическими товарами и услугами. Целесообразно предложить Китаю и другим странам АТЭС, а также Индии скоординировать позиции и действия по внедрению этого принципа в систему ВТО.

Требуют тщательного анализа результаты масштабных исследований, проведённых авторитетными международными организациями, такими, как ЮНКТАД и ЮНЕП. Они пришли к выводу, что, если развивающиеся страны (что очень актуально и для России) в условиях глобализации и особенно либерализации международной торговли хотят получать «чистые выгоды от устойчивого развития», они обязаны принять неотложные меры по созданию и укреплению национального потенциала в комплексе «международная торговля — окружающая среда — развитие». Важнейшим элементом этого комплекса является наличие потенциала в области торговли экологическими товарами и услугами.

В связи с этим, учитывая специфику российских условий, на настоящем этапе важным направлением деятельности в стране стала бы разработка и реализация широкомасштабной программы по укреплению существующего в стране потенциала в указанной сфере. Программа, сформулированная в рамках общей стратегии интеграции России в мировую экономику, должна быть глубоко обоснована с точки зрения государственных интересов и безопасности России, и направлена на расширение, укрепление и координацию существующих законодательных, организационных, научно-технических, финансовых и кадровых возможностей.

Международные организации выделяют следующие основные компоненты такой программы:

— осуществление комплексной оценки торговой политики страны;

— разработка и реализация национальной политики в различных отраслях экономики, в рамках которой будут ясно и конкретно отражены чистые выгоды для страны от международной торговли;

— аккумулирование, адаптация и внедрение в стране накопленных в мире знаний и передовых технологий, которые обеспечат, в том числе, природоохранную составляющую в решении задач сбалансированного социально-экономического развития и повысят способность страны эффективно участвовать в мировой торговле.

Это потребует качественного улучшения всей системы внешнеторговой информации. Приоритетным направлением в этой деятельности должно стать улучшение законодательной базы в системе государственного регулирования указанной сферы. В частности, необходима проработка следующих вопросов:

— Формирование критериев для доступа на внутренний рынок иностранных компаний и физических лиц, таких, как максимальный уровень цен для потребителей, доля прибыли для инвестирования в инфраструктуру, критерии передачи технологий и ноу-хау, квалификационные и сертификационные требования к физическим лицам, критерии предоставления национального режима на внутреннем рынке и т. д.

— Выработка норм и правил доступа на российский рынок, таких как правила, регулирующие иностранные инвестиции; ограничения, действующие в области иммиграции; санитарные и экологические требования; нормы, регулирующие имущественные права; вопросы планирования природоресурсной деятельности; политика страны в области конкуренции, в частности применительно к монополиям в секторе коммунальных услуг; нормы, регулирующие деятельность акционерных компаний; права на интеллектуальную собственность.

Одной из неотложных практических задач системы внешней торговли России должна стать (как это сделано в других странах) выработка обоснованной позиции по защите интересов России в сфере торговли экологическими товарами и услугами. Это позволит разработать концепции Земельного, Водного и Лесного кодексов, достойных нашего государства.

Решение всех этих задач возможно только через укрепление государственного, в том числе организационного потенциала в сфере международной торговли, укрепления центральных структур управления и торговых представительств РФ за рубежом.

Версия для печати

Назад к событиям